Апелляция - Джон Гришэм (2008)

Началась трансляция ее первых роликов, и это немного повышало настроение. Первой Нат решил запустить недвусмысленную рекламу, где Шейла в черной мантии сидит в судейском кресле, сдержанно улыбаясь в камеру, и рассказывает о своем опыте — восьми годах работы судьей в округе Харрисон, девяти годах в Верховном суде. Она терпеть не могла хвалить саму себя, но за прошедшие пять лет службы она дважды удостаивалась высочайшего рейтинга в штате в ежегодном обзоре апелляционных судей, проводимом адвокатской коллегией. Она не была ни судьей-либералом, ни судьей-консерватором. Она отказывалась причислять себя к какой-либо группе. Ее призвание состояло в том, чтобы следовать существующим законам штата Миссисипи, а не создавать новые. Лучшие судьи — те, у которых не существует повестки дня и предвзятых убеждений, влияющих на их решения. Лучшие судьи — это судьи с опытом. Ни один из ее соперников никогда не председательствовал на процессе, не выносил решения, не изучал сложные записки по делу, не заслушивал устные прения сторон, не писал финального заключения. До сих пор ни один из ее соперников не проявлял интереса к тому, чтобы стать судьей. И тем не менее они просят избирателей помочь им начать судейскую карьеру, причем с самого верха. Она заканчивала следующими словами уже без тени улыбки на лице: «Меня назначил на эту должность губернатор девять лет назад, а затем меня переизбрали вы, жители штата. Я судья, а не политик, и у меня нет денег, чтобы подобно некоторым тратить их на покупку этого места. Я прошу вас, уважаемые избиратели, помочь донести до сильных мира сего мысль о том, что место в Верховном суде Миссисипи не продается большому бизнесу. Спасибо».

Нат тратил немного денег на каналы Джексона, в основном реклама шла на побережье. Маккарти никогда не сможет позволить себе такую трансляцию, как Фиск. Нат полагал, что Фиск и все эти богатые парни, стоящие за ним, прожигали по 200 тысяч долларов в неделю на одни только ролики об однополых браках.

Первый раунд рекламных роликов Шейлы стоил вдвое меньше, а реакция оказалась довольно вялой. Ее координатор в округе Джексон назвал ролик «некреативным». Шумный юрист-судебник, явно мнивший себя экспертом в делах политических, отправил злобный е-мейл, в котором поносил Ната за столь мягкий подход. С тем, кто пришел с мечом, надо мечом и бороться и отвечать такими же агрессивными роликами. Он напомнил Нату, что его фирма пожертвовала 30 тысяч долларов и, вероятно, не даст больше ничего, если Маккарти не подберет брошенную ей перчатку.

Женщинам реклама, похоже, понравилась. Мужчины отнеслись к ней более критично. Прочитав еще пару дюжин е-мейлов, Нат понял, что просто теряет время.

Барри Райнхарт нетерпеливо ждал, когда последует телевизионный ответ от стратегов Маккарти. Увидев наконец первый ролик, он громко рассмеялся. Какая старомодная, устаревшая, явно провальная попытка: судья в черной мантии, на своем привычном месте с толстыми книгами в качестве реквизита и даже молотком для пущей убедительности. Она выглядела искренне, но в конце концов она была судьей, а не телеведущей. Ее глаза перемещались, по мере того как она считывала текст с телеэкрана перед ней. Очертания ее головы напоминали оленя, подсвеченного автомобильными фарами.

Ив самом деле слабый ответ, но на него необходимо отреагировать. Надо его просто похоронить. Райнхарт потянулся к видеобиблиотеке, находившейся в его арсенале, и выбрал следующую бомбу.