Апелляция - Джон Гришэм (2008)

Мирное урегулирование станет быстрым и последним эпизодом этого кошмара. Никто в городе не хотел судебного процесса, который затянется на долгое время и приобретет уродливые формы. Никто не хотел еще одного такого разбирательства, как по делу Дженет Бейкер.

Нат Лестер докучал редакторам газет и репортерам уже целый месяц. Он пребывал в ярости из-за приводящей людей в заблуждение рекламы, которая наводнила южный Миссисипи, и выплескивал злобу на редакторов за то, что они не выступают против этого. Он составил отчет, в который включил объявления Фиска, использованные в печати, почтовых рассылках, на радио, в Интернете и по телевидению, и тщательно их проанализировал, указав на каждый ложный факт, полуправдивое заявление и слово, отдающее фальшью. Исходя из объемов почтовых рассылок, он также оценил количество денег, которое было вложено в кампанию Фиска. Эта сумма составляла как минимум 3 миллиона, и он предполагал, что большая часть денег пришла извне. Однако не существовало способов это проверить до проведения выборов. За вечер он разослал отчет во все газеты округа, а потом подкрепил сделанное агрессивными звонками по телефону. Он ежедневно обновлял и пересылал отчет, а по телефону вел себя еще более нахально. Наконец его усилия были вознаграждены.

К удивлению и глубочайшему удовлетворению Ната, три крупнейшие газеты округа проинформировали его (разумеется, независимо друг от друга и неофициально), что планируют разместить язвительные передовицы по кампании Фиска в грядущих воскресных изданиях.

Фортуна и дальше не отвернулась от Ната. Проблема однополых браков привлекла внимание «Нью-Йорк таймс», и один репортер приехал в Джексон, чтобы узнать обо всем поподробнее. Его звали Гилберт, и очень скоро он добрался до предвыборного штаба Маккарти, где Нат поведал ему неофициальную версию событий. Еще он поделился с Гилбертом телефонными номерами двух студентов-геев, которые выслеживали Мейерчека и Спано.

В неофициальной беседе они все рассказали Гилберту и показали ему собранное досье. Студенты провели четыре дня в Чикаго и выяснили довольно много интересного. Они познакомились с Мейерчеком в его собственном баре близ Эванстона, рассказали ему, что недавно в городе и ищут друзей. Они провели несколько часов в этом месте, хорошо выпили с постоянными посетителями и не услышали ни слова об иске в Миссисипи. На фотографиях в газетах Джексона у Мейерчека были светлые волосы и смешные очки. В Чикаго его волосы потемнели, а очки куда-то исчезли. Его улыбающееся лицо было запечатлено на одной из групповых фотографий, которые они сняли в баре. Что касается Спано, то они посетили дизайн-центр, где он работал консультантом для не самых богатых покупателей. Они притворились, что поселились в старом здании поблизости и два часа провели за беседой с ним. Заметив их странный акцент, Спано поинтересовался, откуда они. Студенты сказали, что из Джексона, штат Миссисипи, но он никак не отреагировал.

— Вы когда-нибудь бывали там? — спросил один из них.

— Проезжал мимо пару раз, — ответил Спано. И эти слова прозвучали из уст зарегистрированного избирателя, водителя с правами этого штата и участника апелляционного процесса в Верховном суде этого штата. Хотя Спано никогда не появлялся в баре Мейерчека, судя по всему, они действительно были парой и проживали по одному адресу — в бунгало на Кларк-стрит.

Студенты-юристы продолжали звонить и наведываться в их пустующую квартиру в Джексоне, так и не дождавшись ответа. Сорок один день назад, постучав в дверь, они засунули рекламную рассылку в маленькую щель рядом с дверной ручкой. Она все еще была там: дверь так и не открывали. Старый «сааб» не трогался с места. Одна шина была спущена.