Партнер - Джон Гришэм (1997)

Речь Пэрриша оказалась более сдержанной. Он обещал скорейшее рассмотрение дела об убийстве, равно как и всех остальных пунктов обвинения, предъявляемого арестованному.

На трибуну обрушился град вопросов. В течение примерно полутора часов Маст вместе с Пэрришем противостояли попыткам журналистов узнать что-нибудь еще.

Труди решительно настояла на том, чтобы при встрече Лэнс находился рядом. В обтягивающих мускулистые бедра шортах из джинсовой ткани он был неотразим. Видевший и не такое, адвокат едва заметно презрительно улыбнулся.

Труди была одета, как всегда, со вкусом: короткая юбка в обтяжку, красная блузка, немного косметики и минимум украшений. В попытке привлечь внимание адвоката она скрестила свои великолепные длинные ноги и погладила руку Лэнса, лежавшую у нее на колене.

Адвокат словно не заметил ее манипуляций.

Труди пришла, чтобы начать оформление развода, сообщила она, несмотря на то что по телефону уже поставила адвоката в известность о своих намерениях. Она была вне себя от горя. Почему он так поступил с ней? И с Эшли Николь, их маленькой дочерью? Ведь они любили друг друга, им так хорошо жилось вместе. А теперь это…

– Развод не составит особой проблемы, – вновь повторил Дж. Мюррей Ридлтон, опытный адвокат, имевший немало клиентов. – Мы имеем типичный случай, когда один супруг оставил другого. В соответствии с законами Алабамы вы получите развод и все его имущество.

– Мне хочется закончить эту процедуру как можно быстрее, – сказала Труди, глядя на стену, где висели дипломы и лицензии Ридлтона.

– Я займусь вашим делом прямо с завтрашнего утра.

– Сколько оно потребует времени?

– Три месяца. Меньше не бывает.

Подобный ответ ничуть не успокоил ее.

– Не понимаю, как мужчина может подобным образом поступить по отношению к той, которую он любит. Я чувствую себя ужасно глупо.

Рука Лэнса медленно поползла вверх.

Развод нисколько не беспокоил Труди, и адвокат прекрасно понимал это. Она попыталась было изобразить, что у нее разбито сердце, но вышло это до смешного плохо.

– Сколько вы получили от страховой компании? – спросил он, перекладывая бумаги на столе.

Вопрос поразил Труди.

– А почему это вас заинтересовало?

– Потому что компания подаст на вас в суд, чтобы вернуть свои деньги. Ведь ваш муж жив, Труди. Нет смерти – значит, нет и денег.

– Вы шутите!

– Отнюдь.

– Они не смогут так поступить со мной, конечно, не смогут.

– Еще как смогут. И долго ждать не придется.

Убрав руку, Лэнс выпрямился на стуле. Рот Труди приоткрылся, глаза стали мокрыми от слез.

– Они не смогут.

Ридлтон придвинул к себе блокнот и взял ручку.

– Давайте-ка прикинем.

Заплатив сто тридцать тысяч долларов за «роллс-ройс», Труди по-прежнему считалась его владелицей. Лэнс ездил на купленном ею за восемьдесят пять тысяч «порше». Дом был приобретен за девятьсот тысяч наличными без всяких закладных на имя Лэнса. В шестьдесят тысяч обошелся его катер, еще сотня ушла на ее драгоценности. Цифры складывались в столбик, и когда черту подвели, под ней оказалось около полутора миллионов. У адвоката язык не поворачивался сказать, что эти роскошные приобретения уйдут первыми.

Подобно дантисту, выдергивающему зуб без новокаина, Ридлтон заставил Труди подсчитать ее ежемесячные расходы. Поколебавшись, она назвала сумму в десять тысяч долларов на протяжении последних четырех лет. Парочка успела совершить несколько сказочных путешествий, и деньги утекали с такой скоростью, что никакой страховой компании не под силу было заткнуть эту дыру.

Труди считалась безработной, или вышедшей на пенсию, как она предпочитала говорить. Свои доходы от перевозки наркотиков Лэнс, естественно, скрывал. Даже их собственный адвокат ничего не знал о трехстах тысячах долларов, которые они спрятали на счете банка во Флориде.