Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза - Глен Кук (1984, 1985)

– Он в Башне, – простонал Гоблин. – Он с Госпожой. Я вижу ее его глазами… его глазами… его глазами… Мрак! О боже, мрак! Нет! О боже, нет! – То был крик откровенного ужаса, тут же стихший до шепота: – Око. Я вижу Око. Оно смотрит прямо сквозь меня.

Мы с Вороном обменялись хмурыми взглядами и пожали плечами. Никто из нас не понял, о чем бормочет Гоблин. Теперь он говорил так, словно впал в детство:

– Пусть она прекратит на меня смотреть!.. Не надо!.. Я буду себя хорошо вести. Пусть отведет взгляд…

– Успокойся, – бормотал Одноглазый, стоя на коленях возле Гоблина. – Это не настоящее. Все будет хорошо.

Мы с Вороном снова переглянулись. Ворон повернулся к Душечке и зажестикулировал.

– Посылаю ее за Капитаном, – пояснил он.

Душечка неохотно вышла. Ворон взял из кучи очередной лист и стал читать. Этот человек холоден как камень.

Гоблин еще немного поистерил, потом затих, словно умер. Я резко обернулся к нему. Одноглазый поднял руку, показывая, что моя помощь не требуется. Гоблин завершил прием послания.

Колдун расслабился, с лица сошло выражение ужаса, щеки порозовели. Я опустился на колени, пощупал артерию на его шее. Сердце колотилось, но пульс постепенно замедлялся.

– Удивляюсь, как он не умер, – буркнул я. – Ему когда-нибудь уже было так плохо?

– Нет. – Одноглазый выпустил запястье Гоблина. – Впредь неплохо бы найти ему замену.

– А что, разве это прогрессирует? – Мое ремесло чем-то сродни промыслу колдунов.

– Нет. Нужно будет поддерживать его некоторое время, чтобы не сломался. Похоже, он нарвался на Душелова, когда тот находился в Башне. Такое приключение кого послабее свело бы с ума.

– Надо же, побывал у Госпожи! – прошептал я, не в силах скрыть волнение.

Гоблин видел помещения Башни! Он мог даже лицезреть Госпожу! Только Десять Взятых бывают там. Людская молва описывает интерьер Башни в бессчетных зловещих подробностях. Но все это лишь плоды фантазии, а у меня есть живой свидетель!

– Оставь его в покое, Костоправ, – решительно потребовал Одноглазый. – Он все расскажет, когда придет в себя.

Они посмеиваются над моими грезами и говорят в лицо, что я влюбился в призрака. Возможно, они правы. Иногда мой интерес к Госпоже пугает даже меня, потому что он очень похож на навязчивую идею.

Ненадолго я даже позабыл о своих обязанностях, и Гоблин перестал для меня быть человеком, братом и старым другом, превратившись в источник информации. Устыдившись, я вернулся к документам.

Душечка, сама целеустремленность, привела за руку удивленного Капитана.

– Ага, он установил связь, – догадался Капитан, всматриваясь в Гоблина. – Уже что-нибудь сказал? Нет? Разбуди его, Одноглазый.

Одноглазый было запротестовал, но передумал и легонько потряс Гоблина. Тот не пробуждался – его сон был близок к трансу.

– Досталось ему? – спросил Капитан.

Я все рассказал. Он хмыкнул:

– Сюда уже едет фургон. Пусть один из вас займется упаковкой документов.

Я принялся выпрямлять стопки бумаг.

– Когда я говорил про одного из вас, Костоправ, то имел в виду Ворона. А ты следи за Гоблином и будь готов помочь. Что-то паршиво он выглядит.

Колдун вновь побледнел, его дыхание стало мелким и частым, с хрипами.

– Шлепни его, Одноглазый, – посоветовал я. – Ему, наверное, кажется, что он все еще там.

Оплеуха возымела действие – Гоблин распахнул полные ужаса глаза. Узнав Одноглазого, он вздрогнул, глубоко вдохнул и пропищал:

– И меня заставили вернуться к нему? После всего, что я пережил?

Впрочем, возмущался он фальшиво – в голосе было столько облегчения, хоть режь ножом на кусочки.

– Раз способен ругаться, с ним все в порядке, – решил я.

Капитан присел рядом с колдуном на корточки, но расспрашивать не стал. Гоблин сам заговорит, когда оклемается.

Несколько минут тот приходил в себя, потом сообщил: