Двенадцать - Джастин Кронин (2012)

А еще штука в том, что Грею нравились женщины, всегда нравились. С мальчиками – совсем другое дело, не то. Не то, чтобы они ему нравились или не нравились, ему просто это было нужно, в силу его собственного прошлого, всего того, что случилось с ним самим. Так это объяснял Уайлдер, тюремный мозгоправ. Мальчики – навязчивое желание, говорил ему Уайлдер, для Грея – способ вернуться в тот момент, когда над ним самим надругались, заново проиграть его, пытаясь это понять. Для Грея желание трогать мальчиков не было осознанным решением, не более чем желание почесать там, где чешется. Многое из того, что говорил Уайлдер, казалось Грею полной фигней, но не это, и Грей тогда чувствовал себя несколько лучше, зная, что в происходящем не только он виноват. Не то чтобы это помогло ему соскочить с крючка, Грей и до этого немало ругал себя сам. И на самом деле даже рад был, когда его посадили. Прежний Грей – тот, который часто вдруг осознавал, что опять толчется у детской площадки, или медленно расхаживает у школы в три часа дня, или ноги сами несут его летним днем в раздевалку общественного бассейна – тот Грей был человеком, которого Грею нынешнему хотелось больше не видеть никогда в жизни.

Его мысли снова вернулись к тому моменту, к объятиям на кухне. Это не то, что у мальчиков-девочек, Грей понимал это, но и не что-то другое. Грей почему-то вспомнил Нору Чан, девушку, с которой он встречался в старших классах школы. На самом деле она не была ему подружкой, между ними вообще ничего не было. Просто какое-то время они играли в группе – когда Грею очень ненадолго взбрело в голову играть на трубе. Иногда, после репетиций, Грей провожал ее домой. Они даже не прикасались друг к другу, но было что-то в тех прогулках, что-то, что впервые в жизни дало ему ощущение, что он не один на этом свете. Ему хотелось ее поцеловать, конечно, но у него не хватило смелости ни разу, а потом, со временем, они разошлись. «Любопытно, – подумал Грей, – почему я вспомнил это именно сейчас. Даже ее имя мне в голову лет двадцать не приходило».

После полудня они подъехали к границе с Канзасом. Лайла все еще спала. Грей и сам погрузился в полусонное состояние, едва глядя на дорогу. Пока что ему удавалось избегать мало-мальски крупных городов, но это ненадолго. Скоро им понадобится бензин. Поглядев вперед, он увидел торчащую над полем водонапорную башню.

Городок назывался Кингвуд. С одной-единственной запыленной улицей. Половина витрин заклеены бумагой, по паре кварталов унылых домишек по каждой стороне. Никого, значит, безопасно. Единственное свидетельство того, что здесь хоть что-то происходило, – брошенная перед воротами пожарной части машина «Скорой помощи». Задние двери распахнуты. Однако Грей почувствовал нечто, какое-то покалывание в руках и ногах, будто из темных углов за ними следят. Проехав весь город, он наконец-то нашел заправку, на восточной оконечности городка. Рядом с ним стояла забегаловка с непритязательным названием «У Фрэнки».

Грей заглушил мотор, и Лайла проснулась.

– Где мы?

– В Канзасе.

Она зевнула и, прищурившись, оглядела пустынный город через стекло.

– А зачем мы остановились?

– Бензин нужен. Я быстро.