Канцлер Империи - Величко Андрей Феликсович

В середине июля в Стрельне прошел второй этап гонок «Большой Георгиевский приз», и я, естественно, выбрал время поболеть за испанского короля, занявшего в Берлине второе место. Здесь борьба тоже была напряженной, но Альфонс все-таки проигрывал Пуришкевичу на «Чайке», однако за два круга до финиша у того чуть забарахлил мотор, и испанское величество неожиданно для зрителей, да и для себя тоже, заняло первое место. Третье досталось японцу на мотоцикле «АРН-Чемпион».

Третий и последний этап «Большого приза» должен был состояться осенью в Токио.

После гонок Альфонс поехал к Гоше в Зимний, где в честь его приезда, а теперь и победы, должен был состояться праздничный обед, мы же с одним неприметным механиком из королевской свиты отправились в Гатчину. Механика звали дон Федя, и он испытывал вполне оправданный интерес к результатам недавно состоявшегося визита американского президента в Россию.

В самом конце девятнадцатого века Штаты спровоцировали конфликт с Испанией, потому как им очень хотелось Кубу, Филиппины и еще немножко по мелочи. Понятно, что раз захотелось, то они и взяли — ведь кто такие они и что такое какая-то там Испания? И теперь король Альфонс Тринадцатый поручил сообщить нам, что Испания может принять участие в грядущей войне на той стороне, против которой будут воевать Штаты. Но вообще-то донам хотелось бы обсудить некоторые предварительные условия…

— Дорогой дон Федя, — вздохнул я, — ведь ваша страна рассчитывает со временем стать полноправным членом Большой Четверки? Так давай я тебе малость приоткрою глаза на внутренние традиции этого межгосударственного союза. Понимаешь, тут совершенно не принято ставить какие-то условия. Если, например, Япония что-то хочет, то она просто сообщает остальным о своем интересе. А дальше мы все вместе обсуждаем, не обидит ли кого-то из членов выполнение этого пожелания, и если нет — опять же все вместе принимаем меры по реализации данного проекта. Так что, если вы хотите действительно добиться результата, то имейте, пожалуйста, в виду только что сказанное.

— Жора, я просто неудачно выразился! — всплеснул руками испанец. — И мне только хотелось узнать, как ты представляешь себе будущее Кубы — разумеется, при благоприятном развитии событий.

То есть собеседник все отлично понял — Филиппины уже обещаны Японии, и этот вопрос лучше даже не поднимать, во избежание ненужных сложностей.

— Возможно, нам придется организовать на Кубе несколько наших военных баз, и в этом случае мы совершено не против любой власти, которая сможет обеспечить нормальный порядок на острове. То есть если Испания чувствует в себе силы на такое — тогда милости просим, мы будем только рады еще одному соратнику в борьбе, и со своей стороны постараемся стать ему добрыми соседями. Однако до такой благостной картины еще дожить надо… Все-таки, согласись, Куба вам нужна существенно больше, чем нам, так что и основные усилия для ее отвоевания у американцев должны приложить вы. Мы, конечно, поможем, это не вопрос, но именно что только поможем. Однако как-то мне сомнительно, что даже с нашей помощью у вас одних это получится. А вот если вы с самого начала вступите в войну на стороне «Четверки», не ожидая, пока Штаты тоже влезут в эту заварушку, то ведь и «Четверка» потом станет воевать за ваши интересы так же, как вы воевали за ее.

— Я могу только обещать, что приложу максимум усилий для реализации именно этого сценария, — кивнул дон Федя, — ты же понимаешь, что ответить согласием я не уполномочен. Да и у его величества будут определенные трудности…