— У вас было, а с его появления в этом мире — кстати, он был первым вашим тут — прошло двадцать с небольшим лет. Так что сейчас ему под восемьдесят, а ведь какой орел был… — мечтательно закатила глаза к потолку директриса ДОМа.

Гоша тихо прыскал в кулак, стараясь не ржать в голос. Потом поинтересовался:

— Скоро на орла начнешь тренироваться?

— Делать мне больше нечего. Найдем подходящего, проинструктируем и поселим в моем московском доме, вот и все. Молодец Танечка, если бы не ее импровизация, действительно пришлось бы самого себя изображать, а я не умею. Зато теперь все провалы в памяти того Найденова будут вполне объяснимы — лет-то сколько прошло, да и маразм у дедушки потихоньку прогрессирует. Но я, честно говоря, не думаю, что полезут проверять, Акимовых с них хватит.

Я оказался прав — гость проехался до Вольфшанце, где пообедал с Акимовыми-Волковыми, поглазел на показанный ему кусок этого мира и ближе к вечеру отправился восвояси, увозя с собой наш подарок тамошнему премьеру — какую-то охренительно древнюю китайскую саблю, преподнесенную мне Немнихером по поводу образования независимого Израиля. Но перед этим гость все же по просьбе Танечки рассказал ей, как они на нас вышли. Оказывается, момент, когда БМВ с Акимовым и его шефом вслед за моим мотоциклом влетела в портал, видел один из сотрудников Никонова, ехавший примерно в километре позади нас. Деталей он не рассмотрел, но то, что машина нырнула в какое-то на секунду образовавшееся окно и исчезла, он видел ясно. А подъехав к месту события, он обнаружил странный тормозной след — очень короткий, около метра, и обрывающийся по идеальной прямой. Он сфотографировал это крупным планом на хорошую камеру и отдал снимки специалистам, по заключению которых и было начато расследование. Ну, а потом изучили документы охранного агентства, откуда исчезли директор с водителем. А дальше — просто оперативная и аналитическая работа, подробностей которой я не знаю, пояснил гость, прежде чем поцеловать Татьяне ручку на прощание.

За ужином мы обсудили только что произошедшую встречу, и Маша сочла нужным напомнить:

— Это ведь планируется сотрудничество чисто на личных связях? А у них через три года перевыборы, и еще неясно, кто окажется на месте того, с кем мы начнем дело.

— Пожалуйста, — усмехнулся я, — вот тебе еще один похожий пример. Есть в нашем мире одна страна, с которой многие нормально сотрудничают, причем не боятся и строить долговременные планы. Это при том, что там недавно выбрали президентом Машу, а кого выберут через три года, ее или Гошу, это даже я не берусь предсказать. Выборы, между прочим, там проходили просто идеально, ни подтасовок, ни использования административного ресурса наши наблюдатели не обнаружили, а в РФ благодаря всему этому ситуация все-таки более предсказуемая. Так что, как мне кажется, особо волноваться не стоит.

— И когда по нашему календарю будем учинять историческую встречу? — поинтересовался император.

— Где-то в районе рождества, — предложил я, — чтобы не частить с порталами. А то вдруг придется открывать два подряд? Так что пока лучше устроить перерыв, благо и внутренних дел вполне хватает. А ты его речи, всякие там интервью почитай и посмотри, но то, что про него всякие популизаторы писали, хоть и довольно талантливые, лучше не надо, может создаться предвзятое мнение.

— В знак аванса при заключении союзов принято присваивать той стороне титулы, — заметил Гоша, — может, на всякий случай дать ему графа?

— Многовато будет для аванса. А вот что-нибудь курильское — Маш, ты королева или кто — можно присвоить. Гауграфа, например.

— Откуда ты откопал-то такое? — удивился император.

— А, — махнул рукой я, — книжку одну бесконечную читал в поезде. Автора помню — Старохамский, а вот название уже подзабыл — не то «Длинные Ноги», не то «Загребущие Руки».

Глава 35