Канцлер Империи - Величко Андрей Феликсович

Мы с Мари решили, что не следует превращать день рождения в парадное мероприятие, так что взрослых на нем был самый минимум, то есть я, Мари и Алиса. Из близких по возрасту к имениннице детей присутствовал малолетний наследник престола Вовочка, трехлетняя дочь Татьяны Леночка и Алексей, они сидели за детским столом. Был еще и средний стол, оккупированный дочерьми покойного Николая, ну, и в сторонке — взрослый. То есть присутствовали одиннадцать человек и два кота.

Понятно, что первым котом был Рекс. Для него пришлось сделать нечто вроде высокой табуретки, на которой он и сидел с салфеткой на шее, рядом с именинницей, время от времени вытиравшей ему мордочку. Хотя это было совершенно лишним — ел он очень аккуратно.

Второй кот звался Рыжик. За два дня в Георгиевске он произвел настолько сильное впечатление на Алексея, что тот буквально притащил свою мать ко мне и проследил, чтобы она убедительно попросила меня подарить ему, Алексею, этого великолепного кота. Так что Рыжик был запихнут в самолет и доставлен в Питер, где его, изнервничавшегося за время полета, приласкал и начал кормить новый хозяин.

В Зимнем Рыжик пока еще чувствовал себя несколько неуверенно, а, увидев Рекса, почему-то и вовсе испугался, забился под Алешин стул и не желал выходить оттуда даже к миске с жареной рыбой, так что пришлось и ее задвинуть туда же. И теперь Рыжик осторожно жрал под стулом, иногда чуть высовываясь и с опаской поглядывая на Рекса.

Наконец Настенька обратила внимание на некоторую неправильность обстановки и спросила у меня:

— Папа, коша?

— Коша боится Рекса, — пояснил я.

— Рекс добрый! — уверенно сообщила мне дочь. Что интересно, «р» она выговаривала совершенно четко, наверное, из-за частого общения со своим котом.

— Рекс, коша боися, — обратилась Настя к своему соседу.

Тот вытянул шею — мол, сними салфетку, не в ней же мне идти! И, когда это было сделано, спрыгнул со своего трона и подошел к Алеше. Я немного напрягся — а вдруг Рыжик со страха цапнет дочкиного хвостатого приятеля? Хотя чего тут бояться, мне было решительно непонятно — девонширец весил раз в десять меньше рыжего охотника на бомжей.

Мелкий котяра подошел вплотную к Рыжику, который, пожалуй, удрал бы, если бы было куда, а так просто поглубже вжался под стул, и неожиданно тонко и жалобно для такой туши мяукнул. В ответ Рекс негромко уркнул ему чуть не в самое ухо, осторожно потрогал лапой… Рыжик на глазах расслабился. Тогда Рекс сделал несколько шагов назад. Я офигел — Рыжик на полусогнутых, стараясь казаться поменьше, пошел за ним!

Рекс подвел огромного кота к краю стола, фыркнул ему, чтобы тут пока тут посидел, и с укоризненным выражением на мордашке подошел ко мне. Почему-то я сразу понял — он спрашивает, на чем сидеть Рыжику! Офигев еще больше, я взял небольшую табуретку и поставил ее к детскому столу. Когда Рыжик запрыгнул туда, я уже не удивился.

— Вот видишь, — шепнула мне Мари, — я такое чуть ли не каждый день наблюдаю! Не могу отделаться от мысли, что этот кот даже еще умнее, чем кажется, только говорить не может. А последнее время я вообще думаю, что просто не хочет… Можно какую-нибудь твою хитрую электрику в Настину комнату провести — слушать, о чем они с Рексом говорят, когда меня нет? Только осторожно, чтобы он не заметил.

— Ладно, придумаю что-нибудь, — пообещал я, — хотя у кошек горло не так устроено, чтобы разговаривать. Он, наверное, с дочкой жестами общается или как-нибудь вовсе невербально… Да, вот еще какая у меня мысль появилась. Вроде, если он чем-то обеспокоен, то это видно? Просто мне известны случаи, когда самые обычные кошки заранее чувствовали неприятности и старались донести это до своих хозяев. Например, о том, что скоро будет землетрясение. А Рекс ведь совсем не обычный кот, к тому же хорошо относится не только к Настеньке, но и к нам с тобой тоже. Это я к тому, чтобы ты повнимательнее отнеслась к его, например, беспокойству, если оно вдруг проявится.