Рефлекс - Стивен Гулд (2004)

Соджи покачала головой.

Уголки рта резко опустились – Милли аж сама удивилась. «А ну соберись! – велела она себе. – Потом поплачешь!»

Милли сделала глубокий вдох и выдохнула через плотно сжатые губы. «Совсем как на курсах Ламаза»[16], – подумала она и снова чуть не расплакалась.

Брови насуплены, глаза прищурены – Соджи внимательно следила за ней.

– Ты зря угостила меня вкусным ужином?

Милли покачала головой:

– Угощение пришлось более чем кстати. – Милли пососала нижнюю губу и посмотрела на Соджи. – По-моему, нам нужен десерт.

Соджи отрыла рот, потом закрыла и, несколько раз высунув язык, сказала:

– Давай!

С десертом они решили не мудрить и заказали яблочный пирог с мороженым и кофе, для Соджи – без кофеина.

– Кстати, Соджи, что у тебя за имя?

– Сокращенное от Соджойны. Мое полное имя – Соджойна Правда Джонсон, только разве ребенку такое выговорить? Меня всегда звали Соджи.

Некоторое время обе молчали, потом Соджи предложила:

– Я могу поспрашивать… обойти приюты, столовые для нищих… Вдруг кто-нибудь что-то видел?

Милли снова почувствовала, как сжимается горло.

– Я буду очень тебе благодарна!

Она вдруг решила высморкаться и схватила салфетку, лежавшую на коленях. Казалось, на душе огромная рваная рана, хотя Милли думала, что держит ситуацию под контролем. Превратности судьбы она стойко переносила, а перед добротой спасовала.

Милли вытерла глаза и перехватила взгляд Соджи.

– Я пойду, тебе отдохнуть нужно.

Милли рассеянно закивала, но потом покачала головой.

– Куда ты пойдешь? Сама же говорила, что не спала сегодня! – Милли многозначительно показала на неразостланную двуспальную кровать.

Теперь чуть не плакала Соджи.

– Ты серьезно?

– Соджи, кровать бездарно пустует. Почему бы тебе не исправить ситуацию? – Милли улыбнулась. – Я кровно заинтересована в том, чтобы ты хорошо отдохнула и помогла мне с поисками.

6. «Теперь ты можешь вымыть пол»

В последний раз он так долго сидел в одной комнате четырнадцать лет назад… Нет, в школу-то он все равно ходил.

Да что там комната – в четырех стенах Дэви проводил куда меньше времени, чем среднестатистические обыватели. В отличие от них, его погода не сдерживала. От дождя, снега и холода он просто прыгал в другое место, обычно в том же полушарии, но не всегда. Когда в Штатах раннее утро, можно прогуляться по набережным Брайтона, графство Суссекс, или по лугам в Кембрийских горах. Когда в Оклахоме поздний вечер, здорово нырять с трубкой на пляже Хамоа и смотреть петроглифы на гавайской равнине Пуако.

Сидя взаперти, Дэви злился. «Злиться сил хватает» – так можно было описать его состояние. Восстановиться после операции непросто, даже если человек не прикован к стене. А уж если прикован, эпитета «злой» для него явно недостаточно. Катетер сняли, биотуалет поставили, откуда-то из-за стены удлинили цепи, и Дэви смог добираться до туалета, до раковины и даже до изножья кровати.

Дэви начал ходить – от стены к изножью кровати, насколько позволяли цепи, потом поворот и обратно. Манипуляции цепями стали привычкой, их грохот и шелест по полу – обычным звуковым фоном.

«Просто зовите меня Джейкобом Марли!»[17]

Плевать, что на нем одна рубашка, – «прогуливаясь», он каждый раз поворачивался и показывал сидящим за зеркалом голые ягодицы. Видимо, прогулки нервировали похитителей.

– Хочешь кино посмотреть? – спросил искаженный голос.

Дэви коротко и невесело хохотнул:

– Ага! Мне, пожалуйста, «Лагерь для военнопленных номер семнадцать», «Побег из курятника», «Алькатрас» и «Большой побег».

Ответа не последовало, и Дэви добавил:

– Еще бейсбольный мяч и бейсбольную перчатку.

Ответа снова не последовало, но вместе с ланчем ему принесли «Графа Монте-Кристо» в бумажной обложке.