Почему мы делаем то, что мы делаем - Джоэл Леви (2015)

Вопреки общепринятому мнению демоническая одержимость отнюдь не считалась самой распространенной причиной душевных расстройств. Свидетельства из протоколов средневековых «дознаний» (расследований с целью определить степень душевного здоровья, называемого также «идиотизмом») говорят о том, что причины сумасшествия в основном имели совершенно определенное физическое, телесное происхождение, почти никогда не связанное со сверхъестественным вмешательством. «Сумасшествие чаще всего понималось как расстройство функций организма и мозга», – указывает историк-медиевист Дэвид Рофф («Восприятие душевных расстройств в средневековой Англии», 1998)[1]. По мере возможности в протоколах приводились конкретные причины – например, говорится, что в 1309 году Бартоломью де Саквилль стал идиотом в результате острой лихорадки, а в 1349 году Роберт де Иртлингборо потерял память и сошел с ума, получив удар копьем в голову во время рыцарского турнира.

Несмотря на то что теория телесных соков как модель физиологической основы психологии по-прежнему находила применение в психиатрической науке и практике даже в восемнадцатом веке, ее привлекательность, начиная с эпохи Возрождения, постепенно утрачивалась. Возросший интерес к анатомическим исследованиям, начатым в шестнадцатом веке Андреасом Везалием, обнаружил, что болезнь в большей мере бывает сосредоточена в определенных участках организма, и тем самым «лизии», или повреждения определенных тканей, пришли на смену дисбалансу телесных соков как причине заболеваний. В то же время все большее значение стали придавать эмоциональному состоянию человека, усматривая причины психических заболеваний в нем: например, горе представлялось причиной меланхолии, а страх – причиной истерии. Но даже сегодня теория четырех телесных соков по-прежнему проявляется в таких терминах, как флегматичный или сангвинический, используемых для характеристики темперамента и личности.

Таким образом психология оказалась связана с физиологией. В работах шестнадцатого и семнадцатого веков – в «Опытах» Монтеня (1580), «Анатомии меланхолии» Роберта Бертона или пьесах Шекспира (1590–1613) – придается все большее значение внутренней жизни разума, однако психология еще не отделена от философии.

Научный подход

Наше современное представление о психологии произошло от таких направлений, как месмеризм и френология (см. тут и тут). Эти направления, хотя и считаются сегодня псевдонауками, сделали немало для развития и признания медицинских и научных исследований психики. Психологическая наука зародилась в Германии, в лабораториях Вильгельма Вундта, который в 1879 году основал Институт экспериментальной психологии при Лейпцигском университете. Имея медицинское образование, Вундт был настроен придать психологии научную основу, исходя из знаний, полученных от своего учителя Германа фон Гельмгольца, о том, что теперь называют психофизикой. Психофизика – это изучение отклика нервной системы на физические раздражители. Исследования Гельмгольца касались таких вопросов, как минимально воспринимаемый уровень яркости света или громкости звука, а также скорость передачи электрических импульсов нервной системой.

Вундт пытался применить подобные методы количественного анализа и точных измерений к исследованию потаенного мира психики с помощью интроспекции, которая предполагает изложение участником эксперимента своих собственных восприятий и мыслей. Целью Вундта было разложить восприятие, ощущение и мышление на составляющие, или структуры, что послужило возникновению в психологии такого направления, как структурализм. Вундт пытался обойти неизбежную субъективность интроспекции, приучая студентов быть в описаниях как можно более точными, но в конечном счете этот метод из-за присущих ему изъянов претерпел сокрушительную критику со стороны последователей более позднего направления в психологии – бихевиоризма (см. тут).

Джеймс и функционализм