Жизнь без границ. История чемпионки мира по триатлону в формате Ironman - Крисси Веллингтон, Майкл Айлвин (2012)

Наши тренировки также были совместными. Мы оба плавали в Flatiron Athletic Club и вместе много ездили на велосипеде. Точнее, вместе разминались. Уже через минуту после старта он был далеко впереди, и я начинала усердно работать, чтобы «сесть ему на колесо». До сих пор мне так и не удалось это сделать. На самом деле я теперь могу оценить свою форму в любое время по той дистанции, которая разделяет меня и Тома в конце интервальной работы. На велосипеде Том более или менее следует моему плану тренировок, а поскольку имеет беговое прошлое, то и беговой план у него свой. Мы пытались переработать его таким образом, чтобы и наши беговые тренировки совпадали, но в итоге у него все равно остался индивидуальный план.

Теперь моя жизнь в Боулдере была такой, какой я ее желала видеть. После прошлогодних проблем с Саймоном Лессингом установки, которые я нашла для себя, реально оправдались. В Дэйве я наконец-то нашла того самого правильного тренера. Дэйв – легенда триатлона, в 80-е годы он шесть раз выигрывал Кону. А раз так, то он был весьма занятым человеком. Это поначалу было для меня проблемой, я не чувствовала полной уверенности, что он уделяет мне достаточно времени. Но в итоге я пришла к тому, что это именно тот путь, к которому я стремилась.

Самое главное, я доверилась ему с самого начала. После моих прошлогодних экспериментов с Саймоном я переживала, что буду тренироваться с бывшим спортсменом, но Дэйв уже долгое время был вне большого спорта. Тем не менее он, как и Саймон, до сих пор остается весьма конкурентоспособным спортсменом, нарезает тяжелые сеты в бассейне, может подойти после велосипедной тренировки и сказать: «Средняя скорость за четыре часа вышла более 36 километров в час!». И я отвечу ему: «Дэйв, меньше и быть бы не могло». Но основная проблема в работе с Саймоном была в том, что он сам присоединялся к моим тренировкам, что в итоге превращало их в гонку. Дэйв так не делал. Он присутствовал на некоторых из моих тренировок, но чаще всего я просто отчитывалась о каждой из них. И там, где Бретт был авторитарен, заставляя делать то и это, и ожидал, что ты без разговоров выполнишь его распоряжение, Дэйв увлеченно объяснял смысл своих заданий. Он ценил опыт спортивной науки, был большим приверженцем силы, хорошей физической формы и правильного питания.

Дэйв считал, что очень важно решить проблему, связанную со слабостью моих основных мышц – ягодичных и мышц задней поверхности бедра. После того как я сломала кисть, чтобы вылечить мою хроническую тендинопатию задней поверхности бедра, он договорился, чтобы мне сделали две инъекции плазмы, обогащенной тромбоцитами. Это новая техника, когда здоровая кровь, взятая из твоей же руки, тут же вводится в поврежденное сухожилие. Это помогает его лучшей регенерации. За инъекциями следовали пять дней полного покоя, потом специальная нагрузочная программа тренировок, которая заставляет это сухожилие растягиваться и сжиматься. Я была в тот момент как никогда старательна. И вот боли в задней части бедра, которые были моей напастью в последние два года, наконец исчезли. После этой процедуры мой бег стал заметно улучшаться.

Если Бретт был человеком, который превратил меня из никого в чемпиона, то Дэйв стал человеком, который меня усовершенствовал. Он применил взаимовыгодный подход. Я была свободна в выборе, когда и где соревноваться, он также с готовностью внедрил те части программы Бретта, которые мне нравились. Он был проницательным и умным, конечно же, вносил в них свои изменения, но делал это так плавно, что я практически их не замечала. Он знал, что я очень резко отреагирую на любые изменения в моем обычном распорядке, и очень искусно этим управлял.

Однажды ранним утром в один из майских дней я вернулась с бега и заметила мигающую красную лампочку на автоответчике. Сообщение было от моей мамы, она просила перезвонить ей домой. Голос ее был взволнованным, и я немедленно набрала ее номер.

«Ты сидишь в данный момент?» – спросила она.