«Как только люди могут все это придумать, – спрашивала я сама себя, – как позволяют распространять такие злобные сплетни? Неужели все те достижения, которых я добилась таким трудом, в реальности настолько хрупкие, что их можно тут же выкинуть подальше при первом же признаке больного горла?» Нет. Конечно же, нет. Люди, которые говорили все эти вещи, на самом деле даже не знают меня. Даже если их языки хорошо подвешены, их домыслы не имеют значения по сравнению с мнениями тех, кто делает что-то реальное. Я дралась с голословными утверждениями и отшучивалась от нелепых. Со сплетнями по поводу допинга мы разбирались по-серьезному.

До тех пор пока кто-нибудь еще хочет меня слушать, я буду громко и откровенно заявлять по поводу допинга – все профессиональные атлеты должны подвергаться самому серьезному тестированию на допинг, иначе мы не можем быть уверенными в том, что наш вид спорта остается настолько чистым, насколько это только возможно. А он обязан быть таким. Как только я завоевала свой первый чемпионский титул, меня стали регулярно проверять на допинг по линии Английской организации спорта, в том числе и во внесоревновательный период.

В дополнение к этому меня сразу же включили в список на тестирование WTC (организатор соревнований серии Ironman). Я обязана быть доступной для тестов мирового антидопингового агентства (WADA) в любой час любого дня в течение всего года. Все это помимо тех тестов, которые, конечно же, проводятся непосредственно на соревнованиях. В 2010 году я прошла восемь тестов крови и пятнадцать тестов мочи. И решила публиковать результаты этих тестов на моем личном сайте. Совершенно не уклоняясь от допинг-тестирования, продолжаю активно агитировать за совершенствование тестирования в среде Ironman. Антидопинговое агентство знает, что я чиста, а разные сплетники должны это хорошенько усвоить и запомнить раз и навсегда.

Что же касается разговоров про какой-то нервный срыв, такого еще никогда со мной не случалось. Конечно, всегда есть давление на спортсмена, и, наверное, давление на меня больше, чем на других девушек. Но я совершенно ответственно говорю – еще никогда у меня не было даже мысли оставить Ironman.

Каждый раз, планируя гонку, я учитываю такой момент, с которым надо считаться, – перспектива того, что я эту гонку не выиграю. Это, конечно, трудно. Но я это делаю. Поэтому меня удивило, что люди, несмотря на все мои достижения, могли подумать что я, приехав на Гавайи, вдруг… захотела отдохнуть. Надеюсь, что я никогда не производила впечатления человека, приезжающего на старт только для того, чтобы отказаться от гонки, потому что такого никогда не было.

Том вернулся в Англию на свадьбу своей кузины, я полетела в Боулдер лечиться. Я была счастлива оказаться наедине с собой: наслаждалась поддержкой интернет-друзей и местных боулдерских специалистов. Через пару недель я стала чувствовать себя лучше. Ко мне вернулась уверенность, как только я оставила мысли о Коне позади. Конечно, я могу устраивать истерики, но в состоянии и все быстро позабыть, начать двигаться дальше. Провалив окончание сезона, я должна была до конца года найти другую гонку. Вариантами были: Козумель (Мексика), Флорида или Аризона. Я выбрала Аризону. Я слышала хорошие отзывы об этом старте, и туда было удобнее добираться из Боулдера. Время гонки тоже было удачное – конец ноября, спустя шесть недель после Коны.

Еще лучше оказалось то, что и Том принял импульсивное решение выступить там тоже. До этого момента он участвовал на дистанции Half-Ironman и никогда не бегал марафон. Но волноваться по этому поводу не в характере Тома. Он всегда намеревался пройти дистанцию Ironman, просто не в 2010 году. Когда я решила соревноваться в Аризоне, он подумал, что это отличный повод и самому поучаствовать в соревнованиях.