Во имя Жизни - Кузнецова Дарья Андреевна (2015)

В изгнании Гаруда тоже не было ничего криминального или трагического, обычная практика. Из-за не самых простых условий жизни, или по какой другой причине, на Пяте всегда были определённые трудности с рождаемостью. Не то чтобы они стремительно вымирали, но соотношение мальчиков и девочек было эдак три-четыре к одной. По исключительно биологическим причинам из-за такого перекоса мужчины были весьма агрессивны, часто происходили мелкие внутримировые конфликты, да и простой мордобой с поножовщиной на бытовом уровне был слишком частым явлением. В конце концов каким-то умным ребятам из местного самоуправления надоело это агрессивно-первобытное поведение, и они предложили вариант решения. В итоге всех неженатых мужчин, достигших совершеннолетия и выучившихся, но при этом не являющихся сверхважными членами общества вроде гениальных учёных или талантливых врачей, пинком под зад вышибали с родной планеты и пускали обратно только с женой под мышкой. То же самое случилось с Гарудом.

Единственной же проблемой в нашем общении являлась странная уверенность мужчины, что его семейное счастье должна была составить именно я. Его не смущали ни мои внешние дефекты, ни внутренние, ни характер, ни биография, ни даже разница в росте отнюдь не в его пользу: юркий худощавый уроженец Пяты был мне по плечо. На тему этого его странного отклонения не пошутил только самый ленивый и не прекратил язвить только самый упрямый. Ладно бы, влюбился без памяти, — любовь, как известно, зла. Но нет, он на полном серьёзе считал меня идеальным образчиком подруги жизни! Причём его не получалось обвинить даже в желании спрятаться за моими могучими плечами. Одно радовало: вёл он себя прилично, руки не распускал и почти не выводил меня из себя. Во всяком случае, до стадии «белого каления» довёл всего пару раз, по первости.

— А это не подождёт немного? Лет тридцать, — огрызнулась я.

— Юнаро…

— Всё, двинулись, не хватало ещё опоздать, — подбодрила его я, разворачивая за плечо и подталкивая к выходу. И так прекрасно знала, что мужчина хотел мне сказать. Он уже который год говорил это мне каждый раз при появлении кого-нибудь новенького: всерьёз боялся, что уведут. Первое время было смешно до икоты, а сейчас уже злило.

У Чуна всё было как обычно. Я проверила посты, отпустив предыдущую смену отдыхать, связалась с ребятами на других объектах и получила ожидаемое «порядок». Можно было слегка расслабиться и совершить вдумчивый подробный обход здания, занимавший у меня чуть больше часа.

Я даже почти не удивилась, в конце обхода не обнаружив Барсика на положенном месте. Помянув грубым словом бестолкового парня, принялась за поиски. Благо, ему тоже был выдан ключ-пропуск с маячком, и я могла спокойно отследить этот подарок судьбы. Обнаружив же, куда его занесло, сумела только очень грязно выругаться в адрес этого геморроя на двух ногах и едва ли не бегом двинулась к лифтам.

На личную территорию Чуна вход охранникам был на всякий случай разрешён, но настойчиво не рекомендовался. А Барсик не придумал ничего умнее, как ломануться туда напрямик. Более того, на самый верх, в святая святых, в личные покои хозяина! Вот же бестолковое создание, кикку ему в задницу!

Поймаю и убью. Или хотя бы выскажу Саю своё категорическое несогласие работать с настолько бестолковым материалом.

На верхнем этаже царил привычный полумрак и уже совсем не привычная мёртвая тишина. Я настороженно замерла, чутко прислушиваясь и озираясь. Просторная круглая гостиная утопала в темноте, лишь слегка разреженной слабым рассеянным светом дежурных огней, спрятанных за алыми драпировками на стенах. Здесь папаша Чун принимал личных и особо важных гостей, и по инструкции меня должны были задержать прямо на выходе из лифта. Однако, охраной тут не пахло.