Во имя Жизни - Кузнецова Дарья Андреевна (2015)

Пока руки были заняты механической работой, голова обдумывала слова Дони и ответ на них землянина. Странно, почему я не подумала, что Барс сидит на какой-то химии? Про биороботов и генетические эксперименты подумала, а про гораздо более простой и логичный вариант — нет. Опять меня ввела в заблуждения манера общения этого парня: он слишком спокойный и уравновешенный для человека на стимуляторах. Доводилось встречать любителей этого дела, даже какое-то время самой доводилось принимать; вспыльчивость, раздражительность и немотивированная агрессия — это минимальный набор новичка. А у тех, кто злоупотребляет, вообще крышу сносит. Интересно, как у Барсика получается сохранять здравость рассудка, если он в самом деле сидит на ускорителях достаточно долго?

Кое-что это открытие, конечно, прояснило, но вопросов меньше не стало. Во-первых, стало очень интересно, как Дони вот так с одного взгляда поставил моему спутнику диагноз, и совсем уж непонятно, откуда взялось это сочувствие. Во-вторых, личность Барса начала вызывать ещё больше вопросов: чем же он занимается, если действительно продолжительное время (вряд ли в самом деле всю жизнь) употребляет эту дрянь? Ну и, в-третьих, даже с учётом химии он слишком хорош. Да, реакция и скорость — хорошее подспорье, но технику и опыт они не заменяют.

Какая-то мысль крутилась на краю сознания. Был какой-то очень простой и очевидный ответ, объединяющий все эти предположения, но найти его никак не получалось.

В моём общении с Барсиком была и ещё одна странность. Необычные существа, вызывавшие любопытство, на моём жизненном пути попадались довольно часто, но прежде я старалась держаться от неординарных личностей подальше. А сейчас почему-то очень хотелось разобраться в странном землянине. И вспомнить наконец, где же и при каких обстоятельствах я могла видеть его физиономию?

А потом подоспел кофе, и размышления пришлось отложить до лучших времён.

Когда я вошла, чёрная и белая головы склонялись над чем-то маленьким, лежащим на столе и скрытым от меня широкими плечами землянина. Мужчины о чём-то тихо переговаривались, а, вернее, Дони что-то вполголоса объяснял, и в его речи отчётливо звучало веселье. Вот так, сидя рядом, они особенно эффектно контрастировали, являясь абсолютными противоположностями.

К моему искреннему удивлению, эти непохожие люди общий язык нашли мгновенно. Кажется, я по-прежнему здорово недооцениваю мальчика с Земли. Не мог же Дони просто попасть под сокрушительное обаяние Барса, правда?

— Мальчики, вы должны аннигилировать, — не удержалась я от усмешки, выставляя на стол кувшин кофеварки, кружки и коробку с сахаром для Барса. — Как частица и античастица, — пояснила в ответ на вопрос в двух парах глаз. Дони пренебрежительно фыркнул, опять уткнувшись в небольшую голограмму, а землянин с улыбкой пожал плечами.

— Аннигилировать вряд ли, масса разная. Обыкновенный ядерный синтез, — хмыкнул блондин.

— Смотри, он? Записан как Кортик, — в зародыше оборвал наш высоконаучный диспут Дони, и над столом появилось весьма качественное изображение приятного молодого мужчины довольно экзотической наружности. Экзотичности ему придавал ярко-рыжий цвет коротко остриженных волос, веснушки и курносый нос; очень уж редкая масть, да ещё цвет такой насыщенный.

— Похож, — кивнул Барс, со странным выражением лица разглядывая голограмму.

— После проигрыша был продан некоей Сангари Ашвилар. Знакомое имя; сейчас найду про неё что-нибудь интересное.

— Нет необходимости, я тебе и так расскажу, — поморщилась я. — Ашвилар — одна из самых известных сутенёрш города. Не удивлюсь, если бой был заказной, и заказала твоего приятеля Чуну именно она.

— Если я тебя правильно понял, у нас большие проблемы, — задумчиво проговорил белобрысый, пристально глядя на меня.