Осенний перелом - Кручко Алена (2015)

— Рассмеялся и сказал, что он не против.

— Вот как? — у фор Виттенца, вроде бы, нет причин для недовольства его высочеством Ларком. Или он умело не афиширует эти причины? — Кто же, в таком случае, спорил с его высочеством?

Капитан пожал плечами:

— Фор Гронтеш, разумеется. Рени исключительно щепетилен. Он не желал смягчения условий пари после того, как ударили по рукам.

— Ах да, конечно, — Фенно-Дераль коротко рассмеялся. — Я мог бы догадаться. Чью сторону приняли вы?

— Его высочества. Признаться, мне тоже хотелось, — Ланцэ запнулся, загорелое лицо тронул внезапный румянец, — приключения.

— И, как я понимаю, вы его получили, — кивнул Фенно-Дераль. — Итак, что же произошло на острове?

Капитан почесал в затылке, будто этот детский жест мог взбодрить его память или придать ясности рассказу.

— Мы взяли лодку на паромном причале. Виттенц переправился на остров с нами вместе, но остался возле лодки. Сказал, что постережет лодочника, чтобы тот не вздумал удрать без нас. Мы втроем пошли в рощу. Рени шел первым. Он хлопал каждый ствол ладонью и громко считал: первый, второй, третий… и смеялся.

По губам капитана скользнула улыбка. Как будто он снова оказался в том мгновении, когда обалдуй Реннар столь бесцеремонным образом здоровался со священными дубами.

— А желуди? — спросил Грент.

— Срывал по желудю с дерева, как и договаривались. Складывал их в кисет, еще пошутил, после пятнадцатого, кажется, что Виттенцу придется хорошенько поработать челюстями. Знаете, это было похоже на увеселительную прогулку. Рени способен обсмеять любой страх, он и в преисподней, наверное, устроит вечеринку с вином и шлюхами, а чертей заставит плясать канкан. Хотя поначалу мы еще ощущали, как бы сказать, — капитан, кажется, смутился, — священный трепет, как ни смешно это звучит. Вы бывали на Дубовом острове?

— Бывал, — коротко ответил Грент. Он не собирался делиться с простодушным капитаном своим мнением о священной роще: месте, которое без присмотра полиции давно превратилось бы в рассадник уголовщины и приют всяческих отщепенцев.

— Ну вот, — кивнул тот, — значит, вы понимаете. Там так тихо было, даже ветер замер, будто время остановилось, и… даже не знаю, как сказать. Как будто все те сказочки, которыми трут нам по ушам маги, на самом деле чистая правда. Неприятное, признаться, чувство.

— Понимаю, — согласился Фенно-Дераль. А сам подумал: жаль, след остыл, знать бы сразу. Похоже, ой как похоже, что ждал там гостей умелый менталист.

— Ну вот, а потом Рени отпустил ту шуточку насчет челюстей Виттенца, и началось. Нас как будто понесло, я, кажется, никогда в жизни столько не смеялся, да и его высочество, насколько я успел его узнать, редко веселится настолько бездумно. Это было похоже на опьянение, но… не совсем то. Иначе. Быть может, на возвращение в детство, когда, знаете, бежишь в солнечный день по траве, или первый раз в жизни скачешь верхом, или…

— Первая женщина? — договорил за вдруг запнувшегося капитана Фенно-Дераль. — Чистый восторг, бездумное счастье, когда хочется удержать мгновение в ладонях. Коварные чары, капитан. Но, вы сказали, его высочество тоже поддался настроению? Это странно, я точно знаю, что он носит амулет от ментальной магии.

— У меня тоже есть такой амулет, и у Рени. После прошлогодней кампании многие в армии ими обзавелись, а среди офицеров это стало обязательным. Мы оставили их фор Виттенцу. Иначе было бы нечестно, разве нет? Учитывая предмет спора…

Грент обреченно промолчал. Учить вояк уму-разуму — похоже, сия задача куда выше его скудных умений. Удивительно, как у них еще не вошло в моду рисовать себе мишень на груди перед дуэлями. При таких-то воззрениях.