Меня зовут Шейлок - Говард Джейкобсон (2016)

Плюрабель пришла в замешательство. Она и не подозревала, что кто-то может не знать о ее телешоу. Если этот человек ничего о нем не слышал, значит, перед ней действительно непреступная и высокопоставленная личность.

– «Кулинарный советник», – сказала она.

– Кулинарная передача?

– Да, но не только…

Шейлок поднял руку, не дав ей возможности объяснить, какая еще.

– Мистер Струлович, как мне доподлинно известно, не считает себя участником спора, не видит оснований для ответных претензий, а потому вряд ли захочет привлекать телевидение. Да и друг ваш тоже. Обрезание – не кулинарное представление.

Плюрабель осенило. «Перебранка». Старый интерактивный чат давно заглох, но его всегда можно воскресить через одну из тех социальных сетей, с которыми ее связывают профессиональные отношения. Введя Шейлока в курс дела, она поинтересовалась, не понравится ли мистеру Струловичу такая идея.

– С некоторой уверенностью могу заявить только одно: мистеру Струловичу вряд ли понравится, что его требование возместить ущерб приравнивают к перебранке.

– Я понимаю, – поспешно вставила Плюрабель, – и ни в коем случае не хочу приуменьшать нанесенный ему ущерб. Как раз наоборот. Поэтому и предлагаю сделать из этой истории событие.

– Вы что, намерены устроить вечеринку?

– Если дойдет до дела, если Грейтан не вернется с Беатрис, – а все мы, естественно, горячо надеемся, что он вернется, – то да, я готова сделать настолько много или же настолько мало, насколько сочтет уместным мистер Струлович. Просто хочу, чтобы все прошло самым приятным для обеих сторон образом. Если мистер Струлович имеет что-либо против моего дома и предпочел бы не переступать его порог…

– Почему бы ему не переступать порог вашего дома?

На мгновение Плюрабель смутилась.

– Ну, понимаете…

– Потому что он служил гнездом разврата?

– Вы на меня клевещите.

– В таком случае вам нечего опасаться.

– Мне и так нечего опасаться.

– Очень уж вы торопитесь довести дело до конца. По-моему, ваша поспешность свидетельствует о виновности. Однако продолжайте. Если мистер Струлович предпочитает не переступать порог вашего дома…

– Я разобью в саду шатер.

– Думаете, мистер Струлович проводит различие между вашим домом и вашим садом?

– Я не знаю, что он проводит, а чего нет. Просто пытаюсь быть любезной.

– А канапе будут?

– Если он предпочитает канапе, то да.

– Я по-прежнему не понимаю, почему вы так стремитесь предать огласке то, что сами же назвали унизительным для своего друга.

– Потому что хочу показать, насколько глубоко сожалею о случившемся.

– Ваш дух высокий радует меня[67], – произнес Шейлок, отводя глаза.

Плюрабель, умевшая определить, когда ей делают комплимент, слегка наморщила губы. А приятель Струловича не лишен своеобразного сурового обаяния, подумала она. Его обаяние не походит на обаяние д’Антона или Барни. Перед ней стоял мужчина совсем иного сорта – холодно неприступный и, если уж на то пошло, отталкивающий, нелюбезный и даже высокомерный, однако Плюрабель была по горло сыта доступно-привлекательными мужчинами – похожими на сказочных принцев поклонниками, которые выстраиваются в очередь, чтобы угадывать каждое твое желание и всячески угождать. С этим мужчиной ей самой придется угадывать. Эротического влечения она к нему не испытывала – слишком стар. Но если рассматривать его в качестве отца, – а Плюрабель никогда не была особо высокого мнения о том отце, которого дала ей природа, – то да, она готова вновь почувствовать себя маленькой девочкой, старающейся завоевать его любовь.

– А у вас есть дети? – спросила Плюри.

XXIII