Сын Спартака - Саймон Скэрроу (2013)

– Это политика. Самая крупная игра из тех, что существуют. Ставки большие, но и выигрыш немалый. Сейчас Помпей и Красс готовы делить власть со мной, но это не может длиться вечно. Придет время, когда нас останется двое, потом один. И это будет наилучшим результатом для Рима. Избавившись от мелких склок, он достигнет еще большей славы, чем сейчас. Главное, чтобы я остался последним из этой тройки. В тот день я обязательно награжу всех, кто помог мне завоевать власть. И ты, Марк, сделал для меня намного больше других и заслужил мою благодарность.

– Сколько лет для этого понадобится? – взволнованно спросил Марк. – Моя мама может не дожить, господин. Ее нужно освободить раньше.

– И она будет освобождена. Как только представится возможность. Но я придумал для тебя еще большую награду, Марк. О чем мечтают все мужчины независимо от возраста? О славе и власти. Для меня это значит бороться за верховную власть, добиваться авторитета и уважения, которыми Рим награждает своих самых великих героев. Но у тебя другой путь к славе. У тебя есть прекрасные задатки великого гладиатора, может быть, одного из величайших во все времена. Ибо пока люди сражаются на арене, имя Марка Корнелия будут чтить. Ты же не можешь сказать, что тебе не нравится эта перспектива, а? – закончил с улыбкой Цезарь.

Марк почувствовал, что его привлекает нарисованная Цезарем картина. Он знал, что хорошо дерется, он был доволен своими способностями. Тит гордился бы им. Интересно, что почувствовал бы Спартак. Наверное, гордость. Но также и стыд, что Марк будет сражаться и убивать ради удовольствия римской толпы, жаждущей крови. Спартак и тысячи его сторонников умерли, чтобы положить конец рабству, гладиаторским боям, чтобы покончить с опасностью, которую представлял Рим, продолжая распространять свою власть на весь мир. Они пожертвовали всем, чтобы не дать таким, как Цезарь, завоевать власть – приз, полученный за счет огромного количества других людей, на которых покоился фундамент их славы. Марк понял, что такая же судьба ждет и его самого. Если он когда-нибудь станет героем арены, это только добавит популярности его патрону, Цезарю. Он ясно осознал, что для проконсула лишь это имело значение. Все остальное было средством для достижения цели.

Марк сглотнул и заставил себя кивнуть:

– О большей чести я не могу и мечтать, господин.

– Вот это настрой! – Цезарь явно почувствовал облегчение. – А теперь иди и готовь свой походный мешок. Кампания будет трудная, даже если и закончится быстро. Я разрешаю тебе взять с армейского склада все, что посчитаешь нужным. У тебя должен быть приличный запас письменных принадлежностей. Я чувствую, что нам предстоит столкнуться с интересными вещами, которые надо будет записать. Жаль, что Лупа нет с нами, но я уверен, что ты хорошо выполнишь его работу.

– Я приложу все силы, господин.

– Конечно. Я не сомневаюсь. Ты можешь идти, Марк.

Марк перекинул через голову длинный ремень сумки и вышел из штабной палатки. На улице уже стемнело, лагерь освещался огнем от костров и факелов, не гаснущих несмотря на изморось. Холодный бриз дул с запада на Апеннины. Марк поежился и плотнее закутался в плащ. Направляясь к палатке интенданта, Марк составлял в уме список того, что ему нужно взять с собой. Не очень много, чтобы не перегружать коня, но достаточно, чтобы по возможности оставаться сухим и не замерзнуть. Запасной плащ, пропитанный жиром, и хорошая туника. Этого достаточно. И еще кожаный чехол для его оружия и письменных принадлежностей.

Его мысли снова возвратились к Дециму. Это улыбка фортуны, что Красс послал ростовщика присоединиться к армии Цезаря. Теперь, когда уже не нужно было искать его, Марк думал о том, есть ли способ заставить этого жестокого человека сказать, где находится его мать. Что бы ни говорил Цезарь, Марк твердо решил не спускать с Децима глаз, и если представится случай, они встретятся. Как только Марк получит нужную информацию, он осуществит свою месть.