Анжелика и король - Анн Голон (1959)

Король испытывал муки любви и угрызения совести.

— Нет, не разрушу, — сказал он с глубоким вздохом. — Прощайте, сударыня. Спите спокойно. Надеюсь, что увижу вас утром в нашем лагере вместе с вашим сыном.

***

В своем обычном голубом бархатном костюме, отороченном золотыми галунами, Филипп ждал Анжелику у входа в королевскую палатку. Поклонившись, он взял ее за руку и повел к королю, который готовился занять свое место.

— Здравствуйте, мой муж, — шепнула Анжелика.

— Здравствуйте, сударыня.

— Увижу ли я вас сегодня вечером?

— Если буду свободен от своих обязанностей.

Лицо его было непроницаемо, но пальцы сплелись с пальцами Анжелики и ласково сжимали их.

Король наблюдал за ними.

— Есть ли у нас более прелестная пара, чем маркиз и маркиза дю Плесси? — спросил он у главного дворецкого.

— Вы совершенно правы, сир, прелестная пара.

— Они очаровательны и, кроме того, так преданы своему королю, — добавил Луи со вздохом.

Анжелика присела в глубоком реверансе. Король, протянув руки, поднял ее. Глаза их встретились.

Она была единственной дамой, приглашенной к столу, и многие дворяне, сидевшие за столом, давно не видели такой красавицы.

— Вы несомненно счастливы, маркиз, что обладаете таким сокровищем. Уверен, что за столом нет ни одного мужчины, включая и вашего суверена, который не завидовал бы вам. Мы надеемся, что вы понимаете нас.

Король положил руку на плечо Филиппа.

— Марс, дружище, — шепнул он, — вы странно удачливы, но я не ревную. Ваша верность — это большое счастье для меня. Вы помните наше первое сражение, когда нам было по пятнадцать лет? Помните пулю, сбившую мою шляпу? Вы тогда выбежали прямо под выстрелы, чтобы принести ее мне.

— Да, сир, помню.

— Конечно, маршал, вы были будто не в своем уме. Да я после этого вы совершили не один безумный поступок для меня.

— Вы правы, сир.

— Но не много ли философии для нас, солдат? Прошу, сударыня, садитесь.

Будучи единственной женщиной, Анжелика заняла место по правую руку короля

— вместо королевы. Филипп остался стоять рядом с главным дворецким.

Король украдкой восхищался профилем Анжелики, глядя, как она грациозно склоняется над тарелкой.

Флоримон исполнял обязанности виночерпия так торжественно, будто был приставлен к алтарю.

— Ваш сын не похож на вас. У него темные волосы и глаза. У него южная, смуглая красота.

Анжелика вспыхнула, потом побледнела, сердце ее бешено застучало. Король ласково положил ей руку на плечо.

— Как вы чувствительны. Когда только вы перестанете пугаться меня? Неужели вы не понимаете, что я не хотел причинить вам боль?

После обеда Анжелика вернулась с Филиппом в его палатку из желтого шелка, отделанного золотом. Внутри стояли два кресла и маленький турецкий столик, вокруг которого лежали диванные подушки из золотой парчи. Прямо на голый пол был поставлен стол тонкой работы. В палатке царила атмосфера Востока.

Филипп снял перевязь. Вошел Ла-Виолетт в сопровождении юноши, и они стали сервировать ужин. Ла-Виолетт предложил Филиппу снять его парадный костюм, но маркиз отослал его прочь.

— Послать за вашими девушками? — спросил он Анжелику.

— Я думаю, что в этом нет необходимости. Вы, наверное, и сами сможете помочь мне, — улыбнулась Анжелика. — Я думаю, что у вас есть кое-какой опыт в этом деле.

Она ласково прижалась к нему.

— Вы рады видеть меня?

— Да, к сожалению.

— Почему… к сожалению?

— Я не могу вырвать вас из своего сердца. Никогда ранее мне не были знакомы муки ревности.

— Но я люблю только вас.

Он прижался лбом к ее плечу, ничего не ответив. Ей показалось, что в тусклом освещении палатки она снова видит похотливые глаза короля. Где-то снаружи солдат наигрывал мотив народной песенки.