Когда пируют львы - Уилбур Смит (1964, 1966)

Когда они добрались, Шон стреножил лошадку и оставил ее пастись между растущими вокруг заводей деревьями, а седло и уздечку спрятал в норе муравьеда. Они направились через заросли тростника к воде. Анна побежала вперед, и, когда он достиг песчаного берега, она бросала в воду камешки.

– Эй, а ну, прекрати сейчас же! Всю рыбу распугаешь! – крикнул Шон.

– Извини. Я совсем забыла.

Она села и утопила ступни в песке. Шон нацепил на крючок насадку и забросил ее в зеленоватую воду. Тихое течение по широкой кривой понесло поплавок к другому берегу, и оба с серьезным видом уставились на него.

– Что-то не очень похоже, что здесь рыба водится, – сказала Анна.

– Тут нужно терпение, сразу клевать никогда не будет.

Анна кончиком пальца на ноге рисовала на песке узоры. Еще пять минут прошло в молчании.

– Шон…

– Тсс!

Миновало еще пять минут.

– Глупое это занятие – рыбалка.

– А тебя никто не просил тащиться за мной.

– И вообще, здесь очень жарко!

Шон не отвечал.

Густые заросли тростника защищали от ветра, белый песок раскалился от жгучих солнечных лучей. Анна забеспокоилась, встала и направилась к тростникам. Нарвав пучок длинных и острых, как копья, листьев, она сплела их вместе.

– Мне скучно, – заявила она.

– Так иди домой.

– И жарко.

Шон поднял удилище, внимательно рассмотрел червей на крючке и снова забросил. Анна показала язык ему в спину.

– А давай искупаемся, – предложила она.

Шон пропустил предложение мимо ушей. Воткнул в песок толстый конец удилища, надвинул на лоб шляпу, чтобы защитить глаза от солнца, и откинулся на локти, вытянув ноги. За спиной послышался скрип песка, удаляющиеся шаги – и снова тишина. Он даже забеспокоился: чем она там занимается? Но оглядываться нельзя: это значило бы проявить слабость.

«Что с нее взять, девчонка!» – с горечью подумал он.

И тут послышался топот бегущих ног, совсем близко. Он быстро сел и хотел уже повернуться, но белое тело ее мелькнуло мимо, и она бросилась в воду – словно плеснула большая форель. Шон вскочил на ноги:

– Эй, ты что делаешь?!

– Плаваю, – засмеялась Анна, стоя по пояс в зеленоватой воде: мокрые волосы прилипли к ее плечам и груди.

Шон смотрел на юную грудь, белую, как мякоть яблока, с розовыми, почти красными сосками. Анна опрокинулась на спину и вспенила ногами воду.

– Voet sak[7], рыбешки! Кыш, мелюзга! – хохотала она.

– Послушай, не надо, что ты делаешь! – нерешительно произнес Шон.

Ему хотелось, чтобы она снова поднялась – вид ее белых нежных холмиков будил у него в животе странное чувство, – но Анна опустилась на колени, и вода скрыла ее до подбородка. Хотя эти соски все равно были видны сквозь прозрачную воду. И все-таки он очень хотел, чтобы она встала.

– Ах, как приятно! Водичка отличная! А ты почему не купаешься?

Она перевернулась на живот и нырнула, и на поверхности показались два белых полушария ягодиц – и внутри у Шона снова что-то сладко сжалось.

– Ну, ты идешь или нет? – настойчиво повторила она, вытирая ладонями глаза.

Шон смущенно встал – всего за несколько секунд в его чувствах к ней произошел полный переворот. Теперь его так и тянуло в воду – ужасно хотелось оказаться рядом с этими невиданными белоснежными выпуклостями, но он стеснялся.

– Что, испугался? Неужели я такая страшная?

Она явно дразнила его. И тогда Шон решился.

– Ничего я не испугался, – сказал он.

– Ну, так чего стоишь?

Еще несколько секунд он стоял в нерешительности – и вдруг отбросил шляпу и расстегнул рубаху. Снимая штаны, он повернулся к ней спиной, потом крутанулся на месте и с разбегу нырнул в заводь, благодарный воде за то, что она скрыла его наготу.