Борьба за свободу - Саймон Скэрроу (2011)

— Если я буду милосерден с ним, я просто подпишу себе смертный приговор. Он должен исчезнуть, как его отец, и ты тоже.

Ливия лихорадочно думала, что сказать.

— Отпусти его. Возьми меня на свою ферму. Пока я буду твоей заложницей, он ничего с тобой не сделает. Ведь правда, Марк?

Марк посмотрел ей в глаза и понял, что она просит его согласиться. Однако он ни на секунду не усомнился в том, что должен исполнить свой долг, чтобы в память об отце восторжествовала справедливость. Конечно, он до ужаса боялся той судьбы, которую Децим приготовил для них. Но в груди его бушевала холодная ярость сильнее, чем страх, сильнее, чем горе или жалость к матери. Он покачал головой:

— Прости, мама. Но этот человек прав. Пока я живу, я буду помнить только о мести ему за то, что он сделал.

— Поняла? — Децим поднял руки, показывая, что здесь он бессилен. — Что делать? Извини, но такова жизнь. Вы оба поедете на ферму и будете там работать, пока не умрете. Прощайте.

Он с мрачным видом кивнул им и, прежде чем уйти, посмотрел в глаза Марка, полные ненависти.

— Ты вырос бы прекрасным человеком, Марк. Жаль, что так все кончится. Я уважаю тебя и был бы горд иметь такого сына. Так жаль…

Затем он так же медленно ушел, слегка прихрамывая. Ливия смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду, потом повернулась к сыну.

— Какой же ты дурачок! — Она схватила его за руку и сжала так сильно, что Марк поморщился. — Ты хочешь, чтобы тебя убили? Ты такой же, как твой отец со своими принципами и без здравого смысла. Я говорила ему, что он никогда не победит. Я говорила ему…

Она вдруг замолчала и стиснула зубы.

— Мама, мне больно, — сказал Марк, глядя на свою руку.

Она отпустила его и закрыла лицо руками:

— Прости, дорогой, прости.

И заплакала.

— Мама, не плачь, — стал уговаривать Марк, чувствуя, что сердце его рвется на куски. Он нежно дотронулся до ее щеки. — Я люблю тебя. Прости.

Она опустила руки и поцеловала его в лоб:

— О, Марк, мой маленький мальчик. Что с нами будет?

С первыми лучами солнца пришел возница, чтобы забрать их. В руке у него на всякий случай была дубинка, и он смотрел на них с опаской, когда они снова поднимались в клетку. Закрыв дверцу на замок, возница забрался на свою скамью, поднял кнут и щелкнул им над головами мулов. Повозка тронулась с места и, покачиваясь, выехала со двора аукциона. Марк вздрогнул, когда повозка проезжала мимо помоста, на котором он стоял накануне. На мгновение он пережил тот же ужас, что и при мысли, что его разделят с матерью. Рыночная площадь опустела, осталось только несколько попрошаек, спящих под арками портика.

Они выехали из городских ворот и поехали по широкой улице, вдоль которой выстроились небольшие дома. Ливия легонько толкнула сына.

— Мы должны бежать, — прошептала она, бросив взгляд на возницу. — Надо найти способ выбраться отсюда.

— Как?

— Есть слабое место, — усмехнулась Ливия.

Она кивнула в сторону возницы. Марк посмотрел на широкие плечи человека, который сидел на скамье, чуть согнувшись, держал поводья и время от времени цокал языком, подгоняя мулов.

— Он? — Марк удивленно поднял брови. — Он слишком большой. Нам не справиться. У нас сил не хватит.

— Есть способ, Марк, но ты должен делать то, что я тебе скажу.

VIII