Борьба за свободу - Саймон Скэрроу (2011)

— Как же мне поступить? Может быть, сделать из него тяжелого борца? Но ведь он не выдержит веса снаряжения. Ретиария? Нет, он только запутается ногами в сети. Ну что же, запишем его в молодежную группу. Сейчас это самая подходящая группа для него.

— Да, господин.

У Марка горело лицо от смущения, и ему очень хотелось сказать Тавру, куда он может засунуть свое мнение. Но он стиснул зубы и смотрел прямо перед собой, сдерживая гнев.

Когда Тавр дошел до конца линии, он быстро окинул взглядом спартанца и вынес решение:

— Смешанная группа. Даже если он проживет достаточно долго, я сомневаюсь, что этого человека стоит использовать для чего-либо, кроме боев с животными.

— Я буду драться с тобой, мастер, — холодно ответил спартанец. — Прямо сейчас, если ты достаточно храбр.

— Драться со мной? — развеселился Тавр. — Не думаю. Если ты только поднимешь на меня руку, я тут же велю тебя распять. Запомни это как следует!

Тавр помолчал, потом закричал очень громко, чтобы все присутствующие услышали его:

— И это должны знать все. Единственная судьба, которая ожидает каждого, кто ударит меня или любого члена моей команды тренеров, — это медленная, мучительная смерть. У гладиатора нет второго шанса. Всегда помните это — и вы сможете выжить. Забудете — и вы наверняка умрете. — Он мрачно кивнул. — Можете разойтись.

XVI

В молодежной группе, кроме Марка, было еще двадцать три мальчика под началом морщинистого старого тренера Амата. Худощавый и гибкий, Амат пятнадцать лет дрался как ретиарий. Большую часть боев он выиграл, и толпа простила ему те немногие бои, в которых он проиграл. Но ему не удалось достаточно показать себя, чтобы завоевать благосклонность и награды, каких достигли его сверстники. Поэтому он был вынужден оставаться рабом до конца жизни, тренируя новых рекрутов в школе гладиаторов Порцинона.

Марк был одним из самых молодых в группе. Однако, проведя все детство на ферме и регулярно занимаясь с отцом, он был силен и физически развит для своего возраста. Другие мальчики были собраны со всей империи, кожа их была разного цвета, черты лица тоже разные. Марк понимал лишь некоторых из них, кто говорил на латыни или на греческом. Все они прибыли в школу за последний месяц, и неофициальная иерархия была уже установлена.

Вожаком группы сам себя назначил Феракс, крупный мальчик-кельт из тех племен, что жили поблизости от Альп. Он был старше Марка на три-четыре года, намного выше и шире в плечах. На латыни он говорил с грубым акцентом и очень важничал, по утрам выводя ребят на построение. С самого начала, с самого первого разговора он продемонстрировал неприязнь к Марку. Марк как раз покинул отхожее место и направлялся к своему отсеку, когда Феракс и его четверо дружков встали у него на пути.

— Сын римского центуриона, да? — фыркнул Феракс. — По-моему, ты больше похож на сына сточной крысы.

Его товарищи засмеялись. Марк молча сжал кулаки. Он не хотел драться с мальчиком крупнее себя, но и не желал мириться с оскорблениями.

— На всякий случай, если ты не знаешь, меня зовут Феракс. — Кельт ударил себя в грудь. — Это моя группа. Эти двое тоже кельты, как и я. — Он показал на высоких блондинов, стоявших по одну сторону от него. Затем Феракс кивнул на двух других, смуглых и худых: — А этих двоих вытащили из трущоб Субуры в Риме. С ними шутки плохи.

Он шагнул вперед и приблизил свое лицо к лицу Марка.

— Давай я расскажу тебе о моих правилах, сточная крыса. Мои товарищи и я первые берем рацион. А если я захочу, ты и другие будете исполнять за нас наши обязанности после дневных занятий, например приносить воду или чистить наше снаряжение.

— Ты можешь сам принести себе воды, — ответил Марк.