Детский сад - Джиллиан

— Спасибо, Хельми, — вздохнула Селена. — Надеюсь, обойдусь своими силами.

А уже ночью, и в самом деле усталая от треволнений, Селена спросила своего семейного, устраиваясь удобней на его плече:

— Ты уверен?

— Конечно? Всё, что будешь видеть ты, увижу и я. — Он заглянул ей в лицо и проницательно спросил: — Ты не боишься? Ведь я врываюсь в святую святых — в твои личные сновидения. Это очень лично.

— Джарри, ты ведь мой семейный? — обеспокоенно спросила девушка. — Так? Тогда почему ты спрашиваешь меня об этом? Я доверяю тебе.

Он улыбнулся и мягко погладил её по голове.

— Спи, семейная… Спи…

С последним звуком его шёпота Селена ощутила, какой непреодолимой тяжестью налились её веки, закрывшись. Не было никакой возможности снова открыть глаза. Она ещё успела сонно подумать, что, кажется, её семейный уже начал свою слежку за её снами. И последнее, что осталось из рациональных мыслей: она не помнит, кто остался в комнате со взрослым оборотнем. И остался ли. И нужно ли, чтобы с ним кто-то остался…

Она закрыла глаза — и оказалась в комнате на мансарде. В бывшей комнате братства. Она стоит рядом с кроватью, на которой беспокойно спит Вилмор. Он разбросал одеяло, скатал на сторону простыню. Подушка давно валяется рядом с кроватью. Она смотрит ему в лицо: он не просто беспокоен. Он волнуется, причём так, что лицо страдальчески перекошено гримасой отчаяния.

Глаза он открыл так, что она — из своего далека, из магического кабинета — отпрянула при виде беззрачковых — и оттого слепых, сияющих прозрачной зеленью глаз.

Пока он сидел недвижно, Селена оглянулась на окно: светает. Значит, основную часть сна она его не видела?

Вилмор сел на кровати. Смотрел — не смаргивая. Направление взгляда узнать трудно. Но сидел так, словно его позвали — и он откликнулся. И теперь слушает, что ему ещё скажут. Сначала сидел без движения. Потом начал чуть раскачиваться. Снова застыл. После чего мягко встал — и, как был в одних домашних штанах (домовые успели пошить на него), пошёл к двери.

Девушка будто спускалась следом. Не оглядываясь, замерев странным взглядом слепых глаз на точке в пространстве, он мягко, вкрадчивым шагом охотника шагал по лестнице, затем по гостиной. Выглянула из столовой Тиграша, вздыбилась на него, попятилась за дверь.

Он остановился перед входной дверью. Постоял немного, будто снова прислушиваясь к чему-то слышимому только ему. Поднял руку. Ладонь на дверь. Нет, не плотно. Пространство между ладонью и дверью осталось. Селена затаила дыхание, хотя как-то внутренне знала, что он не подозревает о её присутствии. Ладонь мягко словно поплыла вперёд. Пространство между нею и дверью не сокращалось — дверь открылась.

На звук шагов она, незримая, обернулась.

Едва взрослый оборотень прошёл маленький коридор, с дверями на веранды, одна из дверей открылась. На пороге встал одетый Коннор. Мальчишка стоял и смотрел вслед уходящему. За его спиной — увидела Селена — быстро и бесшумно одевались остальные члены братства.

На улице пасмурь раннего утра. Облака, которые солнечным днём будут лёгкими и белыми, сейчас казались мрачными, тёмно-синими.

Вилмор не спеша обошёл дом и пошёл по дороге вниз — к изгороди, как поняла Селена. Мальчишки, крадучись, следовали за ним. Впрочем, они могли и не красться: незрячие глаза оборотня не шевельнулись ни разу. Ничем он не показал, что хоть как-то реагирует на любые внешние раздражители.

Даже во сне Селена поразилась: у второго же дома после их собственного, на скамейке, сидели Колр и Бернар. Мальчишки аж замерли при виде преподавателей. А те только кивнули. И, когда оборотень прошёл мимо старших, они тоже поднялись и пошли за ним.

А потом вдруг стало всё ясным и поразительно реальным: кто-то ласково провёл по её щеке пальцами и прошептал:

— Селена, вставай…

Через минуту оба, лёгшие не раздеваясь, быстро вышли из дома.