Ложный рассвет - Том Лоу (2009)

– Нет. Ее мы не знали. Тут кругом полно лагерей, в них много женщин. Может, кто из них красные туфли носил?

– Не работала же она в поле в такой обуви. Чем она занималась?

– Ты о ком вообще? – произнес Гомес.

– Сам знаешь. Ее звали Анджела! Ее точно держали здесь, против воли. Как ее полное имя?

Дэвис поковырялся во рту зубочисткой.

– Вообще-то, беленький, меня, такого черного, за зад возьмут, если узнают, что здесь кого-то против воли держат. Ты хоть понимаешь, о чем я, легавый?

Мимо шли десятки работников, мужчин и женщин. Один прихрамывал. Я едва узнал его – тот самый парнишка, который днем хотел поговорить со мной. Лицо у него опухло от синяков и ссадин. Сейчас он лишь мельком глянул на меня и похромал дальше к автобусу.

– Сайлас, тебе интересно, понимаю ли я, о чем ты? Глянуть на того парнишку – так все ясно становится. Ему нужно к врачу. Что с ним случилось?

Гомес пожал плечами:

– Подрался с кем-то из amigos. Мы за таким не следим: эти ребята в полях спуску друг другу не дают, соревнуются. Все хотят стать новым el tigre[13]. Бывает, нажираются, сходят с ума и дерутся.

– У меня на уме три вещи…

– И что ты сделаешь, бывший? – перебил меня Дэвис. – Кому позвонишь?

– Вызову «Скорую» для парнишки. Потом отправлю на анализ ДНК зубочистку, которую ты мне вчера бросил в лицо, и докажу, что один из вас – или вы оба – убили Анджелу.

Сайлас Дэвис медленно, будто отраву, вынул зубочистку изо рта.

Я развернулся и пошел к джипу. В это время со стоянки выехал второй автобус. Набившиеся в него люди смотрели в окна на рассвет. Гомес открыл сотовый и затрещал в него по-испански. Я различил только два слова, что-то вроде «Санта-Анна».

Глава 33

Сотовый звонил, казалось, целую вечность, будто вечно кружащая вдали «Скорая». Наконец телефон умолк, и я открыл глаза. В каюту сочился солнечный свет, как луч от пляшущего на волнах прожектора. Голова болела, однако чувствовал я себя лучше, чем когда только вернулся.

В девять утра я приехал к себе на лодку, выпил рюмку бренди вместо завтрака и, сняв мокрую одежду, растянулся на диване. Если мне и снились сны, то я их не помнил. Да и не хотел помнить. Потерев виски, я взглянул на часы: почти четыре дня.

Встал с дивана и проверил список входящих звонков на телефоне: номер звонившего не определился. Тогда я проиграл сообщения на автоответчике; слушая их, прошел на камбуз и налил себе апельсинового сока.

Первое сообщение оставила Лесли Мур:

– Шон, вы в порядке? Перезвоните, пожалуйста.

Следующие два тоже оставила детектив Мур. Содержанием от первого они практически не отличались, разве что тон детектива становился все резче. Ладно, подождет. Сперва надо принять горячий душ: отмыться от пота, грязи и ощущения безнадеги.

Через полчаса я проверил скрытую камеру на книжной полке: работала она просто замечательно, передавая изображение на ноутбук Дэйву. Надо будет попозже научить его и Ника редактировать и монтировать видео.

Сделав себе горячий бутерброд с индейкой и горчицей, я поднялся наверх. До заката оставалось еще несколько часов, и первая рыбацкая лодка уже возвращалась в порт. С флайбриджа я видел толпы загорелых – и даже обгоревших на солнце – туристов.

Хотелось позвонить соседу и спросить, как там Макс, но тогда пришлось бы сказать, когда я вернусь. Возвращаться домой пока не хотелось.

– Эй, на пивко не пригласишь? Нарушаешь портовый этикет! – Обернувшись, я увидел Ника. Тот стоял у моего кокпита, сжимая в руках по бутылке. – Вот я и сказал себе: иди к Шону и научи его добрососедским манерам.

– Поднимайся!

Ник широко улыбнулся и осторожно, чтобы не пролить ни капельки пива, взбежал по ступеням. Вручив мне бутылку «Короны», он присел у консоли.

– Салют! – сказал сосед, сделал большой глоток и утер губы. – Давно приехал, Шон?