Ложный рассвет - Том Лоу (2009)

Куплю новую трюмную помпу, поставлю ее на «Юпитер» и выйду в море. Подышу соленым воздухом, постараюсь забыть взгляд девушки.

Вот только забыть его не получится. Никогда.

Глава 5

В гавань я приехал только к вечеру – поиски нужной помпы отняли времени больше, чем хотелось. До заката оставалось всего два часа, и столбики у мостков отбрасывали длинные тени.

Полгода назад я купил на аукционе конфиската тридцативосьмифутовый «Бэйлайнер» за одну десятую цены. Катеру было десять лет; просторный кокпит, на корме – платформа для ныряния, две каюты, салон и флайбридж. «Юпитер» я приобрел вскоре после того, как продал «Вечность», парусную лодку. Ходить под парусом я любил, но ходить под ним без любимой женщины больше не мог.

«Юпитер» я отбуксировал в док, подлатал, покрасил, а после отправился на нем по Береговому каналу сюда.

Сегодня хотелось поработать руками, чтобы не думать – не вспоминать умирающую девушку. Установив помпу, я заодно подкрутил кое-где гайки и местами обновил проводку. Всякий раз, пытаясь сосредоточиться на работе, вспоминал девушку. Если она выживет, то физически еще может и оправиться, но душевно – уже нет. Кто она? Как оказалась на берегу реки?

Я заново подсоединил провода, выбрался из трюма и включил помпу. Насос заработал, и в бухту мерными толчками полилась вода из недр «Юпитера». Пара минут – и в трюме стало сухо.

Мангровые рощи на западном берегу всколыхнулись под легким ветерком, и до меня долетел соленый запах прибоя. Вода уже заливала устричники, тонкие узловатые корни мангровых деревьев и песчаные отмели.

Я спустился вниз, снял футболку, выцветшие шорты и залез в душ рядом с главной каютой. Теплые струи приятно щекотали шею. Смыть с себя пот и грязь легко, но можно ли смыть настроение?

Закрыв глаза, я отчетливо представил лицо девушки. Она смотрела на меня – сквозь меня – неповрежденным глазом. Тогда я зажмурился на целую минуту, и перед мысленным взором полыхнул образ: нечеткая картинка, будто из пикселей. Портрет жертвы другого преступления. Я попытался ухватиться за него, пока он не угас, точно фейерверк в ночном небе… И не успел. Я пока не осознал, что именно заметил в девушке сегодняшним утром. Что меня зацепило? Где еще мне попадалась та же деталь? Черт, надо припомнить все мелочи с места преступления.

Я будто все еще держал руку у нее на пульсе; сквозь шум воды слышалось тяжелое дыхание девушки. Избавиться от впечатления я не мог, оно пристало как сажа.

Я мысленно представил изувеченное тело девушки: лицо, распухшую челюсть, подковообразный синяк, нос, губы… Что не дает мне покоя? Что я видел раньше, в другом месте? Я предплечьями уперся в стенки душевой кабинки, чтобы самому не упасть и не дать стенам раздавить меня. Шум воды напоминал теперь грохот водопада.

Я вышел, обтерся полотенцем, надел свежие шорты и футболку. Достал из дальнего угла холодильника самую холодную из целой батареи бутылок «Короны». Нашел пузырек аспирина и вытряхнул на ладонь пару белых спасителей. Проглотил их вместе с глотком пива. Затем порылся в телефонной книге мобильника и нашел номер Рона Гамильтона, моего бывшего напарника. На звонок он ответил привычно:

– Как дела, Шон, старый ты пройдоха?

– Как ты прежде обходился без определителя?

– У него свои плюсы и минусы: стукачи не звонят, не хотят светиться, оставлять следы. Зато придурки названивают – им по фигу. – Помолчав немного, Рон спросил: – Ты чего не звонил целых… четыре месяца?

– Да так… Все еще пытаюсь собраться, пока окончательно не расклеился. – Я расхаживал взад-вперед по салону «Юпитера».

Рон – один из немногих моих друзей в департаменте. Он с женой Эллис не покидал меня все время, что Шерри болела, а после они помогли организовать похороны. Мне только и оставалось, что исполнить последнюю просьбу супруги: развеять ее прах в море.