Возвращение ковчегов - Дженнифер Броуди (2016)

Дверь с шипением закрылась, и тьму Третьего сектора пронзил луч фонаря. Вошел патрульный, на поясе у него позвякивала связка ключей. Джона сразу догадался, кто это, – Бэрон Донован. Когда-то они с Майрой учились в одном классе, и Бэрон на всю Академию прославился жестокостью, он постоянно колотил других детей. За патрульным шел Красный Плащ, жрец, – его мантия волочилась по полу.

– Топить Оракула в моче! – завопил какой-то сбрендивший заключенный и стукнулся лбом о прутья клетки. Судя по тому, как он шепелявил, ему выбили зубы.

– Молчать, грешник! – проорал Бэрон. Выхватив обрезок свинцовой трубы, он ударил им по решетке. Раздался пронзительный лязг, и заключенный, надсадно визжа, отпрянул.

Опустив дубинку, Бэрон посветил фонарем вперед, и они со жрецом направились дальше. «Только не ко мне, – молился про себя Джона. – Пройдите мимо». В предчувствии новых побоев кожу засаднило.

Но вот патрульный и жрец остановились – прямо напротив его клетки. Бэрон отпер замок и открыл дверцу. Петли негодующе заскрипели. В лицо Джоне ударил слепящий луч фонаря.

– Ну, здравствуй, грешник, – произнес Бэрон. – У тебя никак сегодня гости. Будешь вести себя, как подобает примерному и жалкому заключенному? Или тебе преподать урок? Знаю, от таких, как ты, многого ожидать не приходится. Твоя жена была грешницей. Твоя дочь была грешницей. И сын был грешником. Целая семейка грешников…

– Не смей говорить о моей семье! – огрызнулся разгневанный Джона и подался вперед. Цепи натянулись, кандалы больно впились в запястья, и он беспомощно рухнул.

Бэрон разочарованно опустил дубинку:

– Отец Тероний, он в вашем распоряжении.

– Благодарю, патрульный Донован. Ты хорошо служишь Оракулу.

Войдя в клетку, Тероний наморщил нос. Джона впился взглядом в его лицо, обрамленное длинной черной с проседью бородой. Тероний был одним из старейших и самых уважаемых жрецов, и визит его озадачил Джону. Кроме отца Флавия, больше никто из Красных Плащей не заглядывал в Тень.

Тероний обернулся к Бэрону:

– Оставь нас.

Бэрон потеребил дубинку и нервно огляделся.

– Отец Тероний, мне велено сопровождать вас! Этот еретик непредсказуем и опасен…

– Что именно тебе неясно? – В голосе Терония слышалась едва сдерживаемая ярость. Жрец пронзил юного патрульного гневным взглядом.

Бэрон быстро закивал головой:

– Простите, отче! Конечно же, я вас оставлю. Как закончите с ним, постучите дважды в дверь сектора.

Тероний дождался, пока Бэрон выйдет из сектора, а после опустился на колени возле Джоны. Оглядел его израненное тело, цепи и оковы, сухие растрескавшиеся губы пленника и пустую чашку рядом с ним.

Джона собрал остатки мужества.

– Зачем вы здесь, отче? – слабым голосом спросил он, и лицо жреца озарилось улыбкой.

– Хотел лично увидеть печально известного грешника. Отец Флавий не ошибался на твой счет! – Он протянул вперед ладони. – Чую исходящее от тебя зло. «Книга Морского Оракула» учит: чтобы познать добро, мы должны взглянуть в лицо великому злу… Книга Виния, глава вторая, стих двенадцатый.

– Прошу, пощадите, отче, – взмолился Джона.

Тероний отвесил ему оплеуху.

– Никакой пощады грешникам! Тебя спасут лишь благословенные воды Святого Моря.

– Ну так отдайте, – произнес Джона, – отдайте меня ему!

– Ты ведь этого и добиваешься? Прежде покайся и заплати за грехи! Твое предательство повлекло за собой кошмарные последствия. По твоей вине начались волнения. Твоя дочь взбудоражила народ, бросив вызов учению Оракула…

– Постойте… о чем вы? – запинаясь, проговорил Джона. – Моя дочь… какие волнения?

Про то, что в колонии неспокойно, он, конечно, знал: в последнее время патрульные бросили в Тень немало новых заключенных, но те, опасаясь побоев, молчали. И вот наконец Джона услышал новости о том, что творится за пределами Третьего сектора.