Нелюдь - Кэт Фоллз (2013)

– Ты видела эту запись? Ты точно знаешь, что она существует?

Я кивнула:

– Где находится этот Молин?

Мне нужно было понять, насколько далеко в Дикую Зону ушел отец. Я достала из сумки карту и расстелила ее на столе:

– Покажите мне, где это.

Я сама не понимала, зачем мне это. Сперлинг приказала вернуться, если я не смогу немедленно найти отца. Но я следила за пальцем доктора Круза, упершимся в маленький кружок на карте, обведенный темными чернилами.

– Это прямо через реку, – сказал доктор. – Напротив северо-восточной оконечности острова. Раньше там был мост, но сейчас, разумеется, его нет.

Я дотронулась до тоненькой линии, представлявшей единственный и последний мост через Миссисипи. Как и тот мост, который я пересекла, чтобы добраться сюда, последний мост в Дикую Зону находился на южной оконечности острова.

– Какого размера Арсенальный остров?

– Около тысячи акров[1].

– Я имела в виду, в длину?

– Чуть больше трех миль. – Доктор опустился в кресло возле своего стола. – Они пригрозили расстрелять его?

– Да, – тихо ответила я.

Доктор устало провел рукой по лицу:

– Мак знал, что это может случиться, что когда-нибудь он не сможет вернуться на Запад.

– Тогда почему он не сказал мне? Почему вообще не рассказал, что он добытчик, и даже не упомянул о чем-то подобном? – Мой голос прозвучал резче, чем мне хотелось, и я почувствовала себя предательницей.

– Может, тебе будет легче понять, если я скажу, что Мак все время задавался тем же самым вопросом, но его останавливал фактор детектора лжи.

– Какого детектора лжи?

– Того, который тебя заставили бы пройти, если бы его поймали. У них отличные детекторы, точность результата почти сто процентов. Тело человека передает его малейшими изменениями в биохимии организма. Если бы тест установил, что ты знала о занятиях отца, тебя обвинили бы в предательстве и казнили заодно с ним.

Я вздрогнула. Я-то представляла себе, как расстреливают моего отца… Оказывается, он уже много лет боялся того же и представлял себе, как казнят меня. Внутреннее напряжение чуть спало – в первый раз с того момента, как агенты биозащиты вытащили меня с вечеринки. Теперь я понимала молчание отца. Если бы только мне удалось поговорить с ним и рассказать о предложении директора Сперлинг. Все его проблемы остались бы позади.

– Как мне связаться с ним? – спросила я доктора Круза.

– Это невозможно. Придется ждать, пока Мак не объявится сам.

– Ждать? – У меня не было времени ждать. Точнее, его не было у отца.

– Ты можешь пока остаться здесь. Как Эверсон, как я, – пробормотал доктор. – Останься ради отца.

Я не понимала, о чем он говорит.

– Я здесь, конечно, не ради твоего отца. Ради моего.

Стало быть, прадед Эверсона еще был жив?

– Он что, живет в Дикой Зоне?

– Нет, он умер много лет назад. Он был врачом, как я, как мой сын. А теперь и Эверсон хочет стать врачом. – Доктор Круз обмяк в кресле. – Мой отец уехал с Кубы сразу после окончания школы. Ему пришлось уехать, иначе его убили бы. Но до конца жизни он помнил о своих соотечественниках – о тех кубинцах, которые вынуждены были остаться, хотя жилось им совсем плохо. Бремя его вины легло и на меня, и поэтому я не смог уйти на Запад вместе со всеми.

– Но почему ваш отец чувствовал себя виноватым? Вы же сказали, что его убили бы, если бы он остался на Кубе.

– Да, он был вынужден уехать, как те, кто бежал от эпидемии этой чумы. Убегать от смерти – это разумно, – доктор слабо улыбнулся. – У разума много преимуществ. К сожалению, он не способен спасти от бессонницы… или разбитого сердца.

Голос доктора затих, он уткнулся подбородком в грудь. Снотворное наконец подействовало. Мне хотелось верить, что отдых принесет ему хоть какое-то облегчение, пусть временное.