Осада Бостона, или Лайонел Линкольн - Джеймс Фенимор Купер (1825)

Она прижала руку ко лбу и на минуту задумалась, потом, подняв глаза на камердинера, спросила:

— Вы случайно не знаете, мистер Меритон, где ночует капитан Полуорт?

— Как не знать, сударыня. Он всегда спит в собственной кровати, если только его не призывает куда-нибудь королевская служба. Капитан Полуорт очень заботлив, когда дело касается его особы!

Мисс Денфорт прикусила губу, и в ее глазах зажегся лукавый огонек, разогнавший печаль; однако мгновение спустя лицо ее вновь стало серьезным, если не грустным, и она сказала:

— Тогда, мне кажется.., хотя это и неловко и неприятно, но ничего другого не остается…

— Извольте только приказать, мисс Агнеса.

— Так вот, Меритон, сходите на квартиру к капитану Полуорту и передайте ему, что миссис Линкольн просит его немедленно пожаловать сюда, на Тремонт-стрит.

— Моя госпожа! — изумился Меритон. — Что вы, мисс Агнеса, да ведь горничная мне сказывала, что их милость в бессознательности, ничего не видят и не слышат! Печальная свадьба, сударыня, для наследника нашего дома!

— Тогда передайте, — сказала Агнеса, вставая с кресла и направляясь к двери, — что его желает видеть мисс Денфорт.

Меритон, вполголоса одобрив это изменение, вышел из дома быстрым шагом, подгоняемый все возрастающим страхом за судьбу своего хозяина. Однако даже эти опасения не могли настолько отвлечь камердинера, чтобы он перестал замечать мороз и ледяной ветер, с которыми ему пришлось вступить в единоборство, когда его так внезапно, среди ночи, заставили выйти на улицу. Тем не менее он довольно быстро добрался до квартиры Полуорта, пробиваясь сквозь метель и невзирая на пронизывающий до костей холод. По счастью для достойнейшего Меритона, денщик капитана, Ширфлинт, еще не ложился; он прислуживал Полуорту, который почел неосторожным лечь в постель, не утешившись плотным ужином. Едва Меритон постучал, как ему отворили, и, выразив удивление обычными в таких случаях восклицаниями, Ширфлинт повел посланца в гостиную, где в камине все еще тлели угли, распространяя вокруг приятное тепло.

— Ну и холодище в этой чертовой Америке, мистер Ширфлинт! — пожаловался Меритон, носком башмака собирая в кучку головешки и потирая руки над углями. — У нас в Англии совсем не такой холод. Наш, может, и сильнее, да не режет тебе лицо будто тупой бритвой, как американский.

Ширфлинт, который считал себя вольнодумцем и поставил себе за правило выказывать великодушие к врагу, а потому всегда говорил о колонистах покровительственным тоном, что должно было, по его расчетам, делать честь его прямодушию, поспешил ответить:

— Это новая страна, мистер Меритон, так что тут нельзя быть слишком взыскательным. Когда едешь в чужие края, нужно уметь мириться с трудностями, особенно в колониях, где нельзя ожидать, чтобы все было так же хорошо и удобно, как дома.

— Не так уж я привередлив насчет погоды и всего прочего, — ответил Меритон, — но в смысле климата Америке до нашей Англии далеко. У нас вода падает с неба честными каплями, а не ледяной крупой, которая колет тебе физиономию, как иголками.

— Вы в самом деле, мистер Меритон, выглядите так, будто стрясли себе на уши всю пудру с бариновой пуховки.

Но я как раз приканчивал недопитый капитаном грог; может быть, хлебнете малость? От этого хорошо мозги отходят.

— Бог ты мой, Ширфлинт! — воскликнул Меритон, опуская кружку, чтобы отдышаться после изрядного глотка. — Неужели вы всегда подаете барину на ночь грог такой крепости?

— Ну нет, мой капитан по нюху определяет смесь, так что лучше уж и не пытаться менять пропорцию, — ответил Ширфлинт, вращая кружку, чтобы размешать содержимое и выплескивая его в рот, — но, потому как грешно, чтобы в нынешние трудные времена добро пропадало, я завсегда выпиваю остатки, сперва добавив кое-что к водичке для мягкости. Однако что привело вас сюда, мистер Меритон, в такую мерзкую погоду?