Беглая монахиня - Филипп Ванденберг (2011)

Из последней бочки Ядвига, женщина-змея, зачерпнула два глиняных кувшина воды. В то время как остальные циркачи, обступив лекаря, глазели на него, он открыл Магдалене рот приспособлением, похожим на щипцы, всунул деревянный чурбачок между верхней и нижней челюстями и вставил воронку в ее глотку, как если бы это была пробка в бочке. Потом он вылил синевато-зеленое содержимое флакончика в один из кувшинов и принялся с осторожностью заливать воду в воронку.

Поначалу ничего не происходило. Вода с журчанием исчезала в теле Магдалены, но потом она под восторженные вопли сгрудившихся вокруг циркачей начала кашлять. Душа ее буквально выворачивалась наизнанку, при этом вода, которую лекарь только что влил ей в глотку, хлестала мощной струей обратно. Воронка слетела, как шапка на ветру, и Магдалена открыла глаза.

Она испуганно оглядела столпившихся артистов, тут же примолкнувших. Когда ее взгляд дошел до Ксеранты, она замерла, сделала робкую попытку приподняться на локтях, но тут же опустилась, закрыв глаза.

— Она умерла? — плаксивым голосом поинтересовалась женщина-змея.

Лекарь взял руку Магдалены и пощупал пульс. Через несколько пугающих секунд по его лицу проскользнула улыбка. Циркачи зааплодировали.

И тут Магдалена неожиданно приподнялась, словно испытывала адские муки. Она энергично перевернулась с боку на бок, издавая при этом странные звуки, которые не сразу удалось разобрать. Королева карликов, как и все остальные циркачи, ни в коем случае не была набожной, но тут истерично всплеснула руками и запричитала:

— Она одержима бесом. Нужно позвать попа!

Демоническое бормотание Магдалены и в самом деле походило на словесный поток, изрыгаемый одержимыми перед изгнанием дьявола.

— Сатан, — шипела она, — сатан адама. Дайте мне эликсир от размножения. Вы слышите тарелку, как она разговаривает... на мили вокруг?.. Гефест, Гефест, зажги свою воду! Течь должен свет... течь! Где она, сила тяжести, где она? Смотрите, я лечу!

Никто, кроме Рудольфо, не догадывался о происхождении бессмысленного, на первый взгляд, лепета Магдалены. Он испугался, что она может выдать его в своем бреду. Ему стало не по себе от одной мысли, что циркачи начнут задавать неприятные вопросы. В его душе происходила борьба — не следует ли ему просто пропустить мимо ушей ее бормотание, ведь давать объяснения никак было нельзя.

Тут лекарь, глядя на Рудольфо, произнес:

— Мы не должны слишком серьезно относиться к ее фантазиям. Одна-единственная «бешеная вишня» способна спутать память человека до помешательства. Магдалене дали три «бешеные вишни». Можно говорить о большом везении, если она выживет после покушения.

— Покушения? — По рядам прошел шепот.

— Да, это было покушение, — подтвердил Великий Рудольфо. — Одна из нас, из низких побуждений, посягнула на жизнь Магдалены.

Все стихло. Магдалена стала спокойнее. Было видно, как ее грудная клетка равномерно вздымается и опускается. Циркачи переводили глаза один на другого, пока их взгляды не остановились на Ксеранте.

Гадалка почувствовала себя пойманной. Десяток глаз смотрел на нее с испепеляющей ненавистью. Не в силах больше выдерживать такие взгляды, Ксеранта подобрала свои юбки и, теряя на ходу карты, звучно падавшие на глинистую почву, что было мочи помчалась к своему вагончику, а затем заперлась изнутри.

Великан Леонгард размашистым шагом последовал за ней и так затряс узкую дверцу, что вагончик зашатался и едва не развалился, но тут вмешался Рудольфо и отговорил беснующегося великана от его намерения. Пусть артисты, внушал ему Рудольфо, и живут вне правил и законов, но суд над Ксерантой все же не относится к их полномочиям.

В ходе бурной дискуссии, решающей судьбу Ксеранты, все были едины лишь в том, что она должна покинуть труппу, и никто больше не обращал внимания на Магдалену. К ней неожиданно быстро вернулось сознание, и она очнулась. Дикие крики немало удивили ее.