Власть меча - Уилбур Смит (1986)

Он лежал, стараясь услышать, когда они попытаются добраться до воды, и, как очень часто бывало раньше, дивился загадочным звукам африканской ночи: мягкому приглушенному хору насекомых и птиц, писку охотящихся летучих мышей, скользивших вокруг вершины, жалобному вою шакалов и изредка – необычному хрюканью ночного медоеда далеко на равнине. Лотар пытался не отвлекаться на это и прислушиваться только к звукам, производимым в темноте людьми внизу под холмом.

Его насторожило звяканье стремени о камень, и он, размахнувшись, бросил далеко в пропасть гранату. Взрыв ударил ему в лицо волной воздуха, и при внезапной вспышке он разглядел внизу, возле мертвой лошади, темные фигуры. Он видел всего две и, не уверенный, что нет других, бросил вторую гранату.

При короткой вспышке оранжевого света он увидел, как они бегут к деревьям; бежали они легко, их не отягощали бутылки с водой.

– Потейте, потейте, – насмехался он над врагом, но у него осталась всего одна граната. Он прижимал ее к груди как редкое сокровище. – Я должен быть готов, когда они придут. Нельзя, чтобы они взяли воду.

Лотар говорил вслух и понимал, что бредит. Начиная терять сознание, он всякий раз поднимал голову и смотрел на звезды.

– Я должен продержаться, – серьезно внушал он себе. – Если бы только я смог задержать их до завтрашнего полудня. – Он пытался рассчитать время и расстояние, но для него это было уже слишком. – Должно быть, с ухода Хендрика и Мэнни прошло восемь часов. Они будут идти всю ночь. Они не знают, сколько я продержусь. Могут подойти к реке еще до рассвета. Если бы удалось задержать этих еще на восемь часов, мои ушли бы…

Но усталость и лихорадка одолели его, и он положил лоб на локоть.

– Лотар!

Это был плод его воображения, он знал это… но голос послышался снова:

– Лотар!

Он поднял голову и вздрогнул от ночного холода и от воспоминаний, вызванных ее голосом.

Он открыл рот и закрыл его: не стану отвечать, ничего не выдам. Но жадно вслушивался в голос Сантэн Кортни.

– Лотар, у нас раненый.

Он решил, что она на краю леса. И живо представил ее себе, решительную и смелую, с вздернутым маленьким, твердым подбородком и темными глазами.

– Почему я все еще тебя люблю? – прошептал он.

– Нам нужна для него вода.

Странно, как отчетливо слышался ее голос. Лотар различил французский акцент, и это почему-то тронуло его. На глаза навернулись слезы.

– Лотар! Я иду за водой.

Голос ее звучал ближе, яснее, она вышла из-под деревьев.

– Я одна, Лотар.

Должно быть, она на середине открытой полосы.

– Назад! – Он хотел закричать, но раздался только шепот. – Предупреждаю тебя. Мне придется. – Он ощупью поискал гранату. – Я не могу позволить тебе взять воду – ради Мэнни. Мне придется это сделать.

Он продел палец в чеку.

– Я дошла до первой лошади, – крикнула Сантэн. – Беру бутылку. Всего одну бутылку, Лотар.

Она в его власти. Стоит у подножия холма. Не понадобится кидать далеко. Нужно только перекатить гранату через край, и она заскользит, как сани, по склону и упадет у ее ног.

Он представил себе вспышку взрыва, представил, как плоть, которая принимала его и выносила его сына, рвут острые, как бритва, осколки. Он подумал, как ненавидит ее, – и понял, что так же сильно любит. Его ослепили слезы.

– Я возвращаюсь, Лотар. Я взяла одну бутылку, – крикнула она, и Лотар услышал в ее голосе благодарность и признание существующей меж ними связи, которую не могли разорвать никакие поступки и никакое время. Сантэн снова заговорила, на этот раз тихо, так что до него донесся только шепот:

– Да простит тебя Господь, Лотар Деларей.

И все.