Власть меча - Уилбур Смит (1986)

Она остановила «даймлер» и вышла на дорогу потянуться и размять затекшие ноги, заставляя свежую кровь прихлынуть к ним. Потом повернула зеркало заднего обзора и осмотрела в нем свое лицо. Веки покраснели, глаза налились кровью, в уголках глаз маленькими комками скопились слизь и пыль. Лицо белое из-за толстого слоя пыли и бледное от усталости.

Сантэн смочила тряпочку водой из канистры и смыла с лица пыль. Из косметической сумочки достала флакон глазных капель и тени для век. Покапала в глаза. Снова посмотрела в зеркало: глаза были ясные. Тогда она похлопала себя по щекам, чтобы вернуть кровь. Поправила на голове шарф и сбросила длинный белый плащ, защищавший одежду от пыли. Теперь она выглядела чистой, свежей и готова была встретить любые неприятности.

На углах улиц кучками стояли женщины и дети. Они с мрачной опаской наблюдали за Сантэн, когда она ехала мимо них к административному зданию. Сантэн сидела за рулем прямо и смотрела только вперед.

Приближаясь к конторе, она увидела пикеты; люди, лежавшие в тени у ворот, вставали и собирались. Их было не меньше двадцати, все белые работники шахты. Они выстроились в ряд поперек дороги и взялись за руки. Лица у них были злые и угрожающие.

– Никто не войдет! Никто не выйдет! – начали они скандировать, когда она сбросила скорость. Она видела, что большинство вооружено дубинами и кирками.

Сантэн ладонью надавила на клаксон – «даймлер» затрубил, как раненый слон; Сантэн вдавила педаль акселератора и направила машину прямо в центр цепочки людей. Увидев ее лицо за ветровым стеклом, пикетчики в последнее мгновение бросились врассыпную.

Один из них крикнул:

– Нам нужна работа! – и ударил киркой по заднему стеклу. Оно грудой осколков осыпалось на заднее сиденье, но Сантэн проскочила.

Она остановила машину перед зданием в ту минуту, когда из него, торопливо натягивая пиджак и поправляя галстук, выбежал Твентимен-Джонс.

– Мы ждали вас самое раннее завтра утром!

– А ваши друзья – раньше.

Она показала на разбитое окно, и в его голосе прозвучало возмущение:

– Они напали на вас? Это непростительно!

– Согласна, – сказала она. – А я не из тех, кто прощает.

На тощем бедре Твентимен-Джонса висел служебный пистолет в кожаной кобуре. За доктором стоял маленький мистер Брантингем, бухгалтер шахты, лысый как колено, со слишком большой для его узких плеч головой. В его глазах за очками в золотой оправе стояли слезы, но в пухлых белых руках он держал двуствольный дробовик.

– Вы смелый человек, – сказала Сантэн. – Мы не забудем вашу верность.

Вместе с Твентимен-Джонсом она прошла в свой кабинет и, довольная, села за стол.

– Сколько с нами человек?

– Только конторские, всего восемь человек. Все специалисты и работники шахты не с нами, хотя подозреваю, что на некоторых оказали давление.

– Даже Роджерс и Макклир? Старшие надзиратели.

– Боюсь, что так. Оба входят в забастовочный комитет.

– Вместе с Фьюри?

– Эти трое – главные зачинщики.

– Я позабочусь, чтобы они больше никогда не получили работу, – с горечью сказала Сантэн, а доктор опустил глаза и пробормотал:

– Думаю, не нужно забывать, что они не нарушали закон. У них есть право отказываться от работы и договариваться коллективно.

– Нет, если я в это время пытаюсь сохранить шахту. Нет, если я пытаюсь хоть некоторых из них обеспечить работой. Нет – после всего, что я для них сделала.

– Боюсь, у них есть это право, – настаивал он.

– На чьей вы стороне, доктор Твентимен-Джонс?

Он оскорбился.

– Как вы можете спрашивать! С самой первой нашей встречи я ваш человек. Вы это знаете. Я только описываю наше положение с точки зрения закона.

Немедленно пожалев о своих словах, Сантэн встала и протянула ему руку.

– Простите. Я устала и раздражена.