Знак Сокола - Хван Дмитрий Иванович (2011)

– Привет, ты чего нос повесил, братишка? – подошёл к Славкову широкий в плечах парень лет двадцати пяти. – Не грусти, домой успеешь ещё вернуться. Иль по девахе какой грустишь? Тогда да, оно дело такое, – стукнув прикладом винтовки о доску палубы, он присел рядом со Степаном и протянул тому руку. – Аким!

Славков пожал протянутую ладонь и произнёс в ответ:

– Сташко.

– Откуда будешь, дружище?

– C Ангарска, – ответил тот, после чего, подумав, добавил, – а вообще, с Белозёрья.

– А я с Мезени, с Беломорья, – широко улыбнулся Аким. – Вот так мы с тобой на Беловодье и оказались! А ты тоскуешь! Эх, Сташко, нет тут времени тосковать!

– Погодь, – буркнул Славков. – Нешто Беловодье тут?

– А то! – воскликнул помор, вскинув руки. – Скоро сам увидишь, как на Байкал-батюшку выйдем.

– Был я там, знаю, – кивнул головой Сташко.

– Ну вот, а ты я смотрю, в артиллеристах ходишь? – Аким указал на значок артиллериста второго класса, висевший на кителе его собеседника. – Доброе дело. А мне одна дорога – в моряки, иного не дано.

– Парни говорили, на следующий год уже на воду корветы спустим? – спросил Славков. – Сладим ли?

– Сладим! – воскликнул помор, хлопнув товарища по плечу. – Нешто мы сладить корабль не сможем? Вот умора будет! А через два года будем Владивосток с тобою, Степан, ставить! Чуешь?

– Владеть Востоком будем! – с готовностью ответил Сташко.

Пароход, тем временем, приближался к Усолью, чтобы забрать там ещё два десятка молодых ребят с горящими от гордости за себя глазами. Не каждому дано стать членом первых морских команд! Только лучшие этого достойны.

Глава 13

Забайкальское воеводство. Селенга, июнь 7152 (1644).

Лошадь шла уверенно и размеренно, лениво помахивая хвостом. Когда же звенящие на жаре насекомые особо докучали животине, то она, потряхивая ушами и фыркая, качала головой. Дорога, накатанная телегами, тянулась по выпасному лугу, который раскинулся с обеих сторон колеи. В высокой траве шуршала, стрекотала и попискивала жизнь. Полуденное солнце стояло высоко, было душно и жарко. Телега частенько подрагивала на неровностях, и тогда позвякивала железная утварь и инструменты, сложенные там. На ящике с гвоздями сидел, облапив винтовку Миклуш, рядом с ним, подложив под голову мешочек с горохом, посапывал разморенный на жаре Варас. Лошадью управлял Чоткар, сельский силач и объект мечтаний практически всех девушек из трёх марийских сёл на Селенге. Подвода держала путь от Селенгинска – основной крепости на реке до Петропавловки – одного из селений присланных царём Михаилом марийцев. Этих людей в основном расселили по Ангаре, а шесть сотен из них, составлявших третью часть из этого народа, отправили в Забайкалье, на распахиваемые там земли. Так и появились на забайкальской земле сёла Петропавловка, Душенино и Параньга. Располагались они одно за другим, растянувшись на полтора десятка километров. Первое село было в паре километров за ближайшим невысоким холмом, и лошадь, почуяв скорый обед, прибавила шагу. Какое-то движение отвлекло взгляд Миклуша, и подобравшийся парень заметил на склоне холма фигуры нескольких всадников.

– Гляди, Чоткар! – Миклуш приложил ладонь ко лбу и, морщась, указал на пригорок. – Казаки?

– А кому это ещё быть, дружище?

– По-моему, это не они.

– Значит башкиры, – пробасил равнодушно Чоткар. – А казаки должны быть рядом. Они вместе охраняют сёла.

– Ты бы лучше лошади ходу дал, – холодно ответил Миклуш. – Не похожи они ни на башкир, ни на казаков. Одёжка не та, степняки это.

– Да какие степняки? – воскликнул собеседник. – И не буди ты Вараса, он вчера всю ночь работал в башне. Ты когда степняков вообще видал?

– Видал, Чоткар! Видал! – нервными, а оттого резкими и неловкими движениями крестьянин снарядил таки винтовку. – У крепости были такие всадники, что с товаром пришли до местного воеводы.