Знак Сокола - Хван Дмитрий Иванович (2011)

Казаки с гиканьем снова принялись ловить тоненько подвываюших, пытающихся убежать, одуревших от страха степняков. Вскоре всё было кончено – пятеро пленённых врагов были зарезаны и брошены в телеги, на которых мертвецов вывозили к дальнему холму. Туда же подросткам было приказано таскать хворост. Ряжай тем временем, подозвав стоявшего столбом сына Пегаша, прошептал тому, чтобы отец немедленно спрятал трёх раненых степняков на сеновале. Лишь после этого, нацепив поданный уже своим сыном карабин, староста, в сопровождении ещё троих мужиков и нескольких казаков, отправился по поиски пропавшей повозки. Небольшой отряд поскакал по дороге на крепость. Несколько раз им встретились неубранные ещё мёртвые степняки, коих застрелили при их отступлении. Вскоре, после того, как всадники обогнули холм, одиноко стоящая телега была найдена. Как и лежавшие в траве рядом с ней тела троих земляков старосты, истыканные стрелами. Ряжай молча слез с лошади, а за ним спешились и остальные. Отогнав насевших на тела мух, староста с помощью казака осторожно положил в телегу первого мертвеца. Марийцы же покуда выпрягали мёртвую лошадку и снимали седло с одного из своих коней, чтобы впрячь его в повозку.

– Надо же, не доехали мужики самую малость, – проговорил Ряжай понуро, поправляя руку погибшего Чоткара.

Столичный округ, Ангарский Кремль. Июнь 7152 (1644).

На берегах Ангары стояла тёплая летняя ночь. Слишком спокойная и тихая, она могла бы ввести в заблуждение любого человека, который утверждал бы, что нет более мирного места на всей Земле. Любой местный тунгус, сказавши так, мог быть уверен в своих словах – ибо без малого полтора десятка лет не было ни одного разгромленного или сожжённого становища на землях князя Сокола. Мир, казалось, пришёл в эти места навечно. Возможно, так оно и было. Однако то, о чём может помечтать иной тунгус или крестьянин, князю думать запрещено. Именно эти мысли сейчас вертелись в голове руководителя Ангарии. Всю ночь в его кабинете горели фонари. Как только в столицу пришло сообщение о происшествии в Забайкалье, Вячеслав, не медля ни минуты, послал за Радеком и связался с Петренко, передав воеводе пограничного края всю информацию о случившемся. Профессор прибыл с сыном Мечиславом. Соколов, согласно уговору, поднял Станислава – их сыновья должны быть в курсе происходящего в Ангарии и видеть решение возникающих проблем, а так же участвовать в их обсуждении. Дарья так же встала с кровати и, войдя в кабинет вслед за мужем, прислонилась к каминной стенке, тихонько наблюдая за разговором.

– Ну что скажешь, Вячеслав? – Радек отошёл от окна и опёрся о стол обеими руками. – Доигрались мы в делегирование полномочий на местах?

– Петренко говорил, что он своим рейдом мог бы и отряд угробить по частям, – проговорил Соколов. – Наши из Сунгарийска передали, он пушки оставил почти без прикрытия. Ушёл вперёд…

– Пленных резать! – оборвал друга Николай. – И это ещё Басманов поначалу не передал, что ему по морде дали, словно он мальчик какой-то!

– Это селенгинский воевода? – спросил Стас, сын Соколова. – Усольцев?

Поначалу никто в Ангарске и поверить не мог в случившееся на Селенге. Слишком уж дико было подобное для людей из России. Невероятное. Даже слабая готовность селений к отражению атаки врага, неудовлетворительное управление воинским контингентом и пренебрежительное отношение к подчинённым не так повлияло на руководителей ангарского социума, как избиение лейтенанта-радиста.

– Заигрался твой протеже в воеводу, Вячеслав! Власть почуял, будто земля из-под ног ушла, – говорил Радек. – И, я уверен, он думает, что не сделал ничего предосудительного.

– Николай, ты тоже голосовал за то, чтобы назначить его воеводой, – проговорил Соколов. – Но я виноват в первую очередь. Я хотел, чтобы человек этого века стал нашим товарищем, коллегой. Я думал, на него повлияет Марина Бельская. Но видишь, этот жестокий век диктует своим детям свою же модель поведения.