Знак Сокола - Хван Дмитрий Иванович (2011)

Дюньчэн, увидев нечто необычное, поднял руку, останавливая своих воинов. На холме, возвышающемся над берегом, стоял высокий столб, окрашенный в зелёно-красные полосы с табличкой медного цвета и неизвестным знаком на навершии. Граничный столб? А под холмом стояли ряды невиданных прежде на Сунгари воинов. После недолгих переговоров со своими офицерами, военачальник пустил коня шагом, приближаясь к перегородившим путь всадникам. Лишь приблизившись к ним, он признал амурцев. Но варвары были одеты в железо, а у каждого на боку висела тяжёлая сабля. Но самое главное – каждый из них держал в руках аркебузу, достаточно лёгкую, чтобы не пользоваться сошками. А, судя по их уверенным жестам, амурцы умеют с ними обращаться. Сколько здесь северных варваров? Две сотни или немногим больше?

– Похоже, Лифань говорил мне правду, – пробормотал дутун, взглянув на осунувшегося подчинённого, старавшегося едва ли не вжаться в коня.

Через некоторое время, по сигналу трубача, конные варвары, ловко управляя лошадьми, развели свои ряды, словно занавесь и к маньчжурам вышло двое знатных, судя по их украшенным доспехам, воинов. Один из них – чужеземец-христианин! Они, остановившись на некотором расстоянии от воинов дутуна, ожидали его, Дюньченя. Дутун тронул поводья. Он не сводил глаз с чужеземца. Медвежья шапка, густые брови, дерзкий взгляд и ухмылка, спрятанная в бороде. Чужеземец сидел, подбоченившись, да поигрывая ремешком плётки. Дюньчэн не знал, каков ритуал приветствия у христиан, поэтому ждал, покуда чужак сам примется его приветствовать. Однако тот, немного поговорив с амурцем на незнакомом для маньчжура языке, даже не думал являть нингутинскому дутуну какие-либо знаки уважения. Это немало озлобило маньчжура, но он сдержался и ждал от варваров слов приветствия. Наконец, амурец, представившись Лавкаем, начальником железного конного войска и представив чужеземца Симеоном, вторым человеком в крепости, спросил Дюньчэна, кто он такой.

– Я Дюньчэн, нингутинский дутун, присланный из самого Мукдена!

Чужеземец что-то спросил у амурца, посмеиваясь.

– Симеон спрашивает, как ты можешь быть начальником того, чего уже нет?

Маньчжур побелел от злости, сжав до боли кулаки:

– Мятежные варвары! За это преступление вы ещё заплатите! Империя Цин и наш великий император…

– Говорят, он умер?

Дутун словно врезался с разбегу на каменную стену, воины сзади зароптали:

– Надо приходить с армией! Проучить собак! Вырвать им языки!

Дюньчэн, ценой неимоверных усилий проглотил неслыханное оскорбление и холодным голосом объявил варварам о своём желании встретиться с их князем. На что был получен ответ от амурца:

– Князь наш далеко отсюда и встречаться с тобою не будет, потому как ты не с посольством пришёл, а с воинами. Ты можешь встретиться с начальником крепости и окрестных земель.

Дюньчэн согласился и пожелал пройти к нему прямо сейчас. Но что ему было отвечено, что де, такое количество вооружённых людей к крепости подпустить никак нельзя. Маньчжуру предложили отпустить своих воинов обратно, а самому, вместе с двумя безоружными людьми, войти в крепость. Дюньчэн, скрепя сердце, согласился.

– Тогда слезай с коня, сдавай оружие и проходи за мной, – сказал Лавкай маньчжуру.