Набоков в Америке. По дороге к «Лолите» - Роберт Роупер (2015)

Перед тем как отправиться в первое путешествие по Америке, Набоков попросил друга из Американского музея естественной истории дать ему рекомендательное письмо – дескать, он “аккредитованный представитель” этого учреждения. Благодаря этому писателю разрешили ловить бабочек в национальном парке “Большой Каньон”. Среди его трофеев оказались самцы и самки нового, как думал Набоков, вида32: он назвал его Neonympha dorothea в честь мисс Льютхолд, их бессменного шофера, – именно она случайно задела ногой коричневую бабочку в то холодное утро на “скользкой тропке”. Набоков c детства мечтал открыть новый вид бабочек33, который назовут в честь него (“Neonympha dorothea Nabokov”). Спустя год или около того после путешествия он написал стихотворение – не об этой бабочке, но о другой, которая, увы, тоже, как выяснилось, не принадлежала к новому виду:

Нашел и по-латыни имя дал,

Стал крестным милой пленницы моей.

И первым, кто находку описал, —

Иной же славы не хочу, ей-ей.

Приколотые крылья распластав,

Вдали от ползающих родичей и ржи

В укромной крепости та бабочка свой прах

Переживет и тленья избежит34.

Путешествие на запад обернулось удачей. Маленький отряд на “понтиаке” катил вперед, останавливаясь по просьбе Владимира, который охотился за бабочками и в Лас-Вегасе, и в Сан-Бернардино, и в Санта-Монике, и в Охае35.

Глава 5

То, что архитектор Мэри Колтер позаимствовала для сувенирной лавки проект пуэбло, которые индейцы хопи строили на протяжении 900 лет, и даже материалы, для того времени было обычным делом. Владельцы железных дорог и гостиниц на юго-западе Америки на протяжении десятилетий всеми силами старались привлечь в регион туристов и даже строили псевдопуэбло на всемирных ярмарках1. Колтер пошла дальше других: у нее Хопи-Хаус строили из песчаника и можжевельника настоящие индейцы из племени хопи, камины клали из керамических черепков, а потолок делали из соломы.

Трудно сказать, что запомнилось Набокову из этой стилистической мешанины. Здания, которые он повидал в первую поездку на запад, в архитектурном смысле были “не вполне рыба и не вполне мясо”, как писал в тридцатые годы Джеймс Эджи в журнале Fortune об американских придорожных строениях. Типичными достопримечательностями, расположенными вдоль крупных автомагистралей, Эджи считал пещеры, которые использовали как приманку для туристов. (Второе место занимали коттеджные поселки, лишь немного уступавшие пещерам в популярности.) Эджи писал:

Однако с коммерческой точки зрения найти такую [достопримечательность] – полдела. Если поискать, то отыщутся и шахты со стволами, в которые можно спуститься (в некоторых даже есть лифты). У входа в такие шахты выстроены “хижины” стоимостью в сотни тысяч долларов – с уборными, буфетами и сувенирными прилавками. Одетые в униформу сотрудники проведут вас бетонными дорожками… Во всех хороших пещерах есть электрическое освещение, часто с неожиданными эффектами. У каждой… достопримечательности свое название – затейливое или с уклоном в романтику2.

В таких местах “очарование природы соединяется с мастерством предпринимателя”, замечает Эджи: “Хорошая пещера приносит в год до 150 тысяч долларов…3 Такое прибыльное местечко… еще выгоднее, если в нем есть неожиданные повороты и изгибы, какой-нибудь прудик (который неизменно называют «подземным озером») или ручей (непременно «Стикс»)”.