Владыка Ледяного сада. Носитель судьбы - Ярослав Гжендович (2009)

А потом принялся напевать что-то по-кебирийски. Монотонно, повторяя одни и те же выражения, он делал это все громче. Поднял длинные руки и принялся хлопать, а потом и притопывать на месте, все резче, так, что из-под подошв взлетала пыль. Черный Урф зарычал снова, склонил, как бык, голову и бросился в его сторону. Однако Н’Деле Алигенде танцевал, и его уже не было на том месте – нассимиец схватил только воздух. Потом молниеносно развернулся и поднял обернутые ремешками руки и крупные кулаки. Он держал их сбоку от головы, стоя на согнутых ногах, и некоторое время они кружили друг напротив друга, а Н’Деле продолжал петь, хлопать и танцевать. Толпа зароптала.

– Он понимать, что надо бить? – обеспокоился Ньорвин. – Я плохо ему объяснять?

Кулак нассимийца выстрелил вперед, словно камень из катапульты, а Н’Деле согнулся, как тростник, согласно ритму своей песни, и удар мелькнул мимо его уха. Урф моментально взмахнул второй рукой. Кебириец отклонился назад. Он продолжал танцевать, притопывая плетенными ременными подошвами землю и хлопая в ладоши – и это вовсе не напоминало бой. Урф снова зарычал и ударил четыре раза подряд и очень быстро. Каждый раз слышался свист, когда кулак резал воздух, а еще – хлопки в ладони и пение Н’Деле. Кебириец танцевал, и Урф ни разу по нему не попал. Н’Деле крутился, отклонялся в разные стороны и изгибался, все время ритмично хлопая. Нассимиец кинулся вперед, чтобы оказаться как можно ближе, а потом снова ударил. Сильно и очень быстро – и теперь уже начал попадать. Первый удар скользнул по плечу Алигенде, и сразу же в бок того ударил второй кулак – а потом еще раз, в голову. Думаю, что получи я так, умер бы, не коснувшись земли. Н’Деле полетел в сторону, кувыркнулся, а потом ударился спиной в стол, за которым стояло немало людей, и перевернул его. Толпа взорвалась смехом. Люди-Медведи хлопали друг друга по спине и рычали, глядя на поднимающихся с земли зрителей, один из которых, похоже, сломал руку – что возбуждало еще большее веселье.

Урф повернулся к толпе и поднял кулаки, а потом триумфально зарычал. Среди тех, кто поверил было в способности кебирийца, раздались стоны и ругань, люди потянулись к кошелям. Вальгарди стоял бледный от ярости, со стиснутыми челюстями.

Н’Деле вздрогнул, а потом поднялся, будто пригнутое к земле деревцо. Встряхнул головой, по лицу его текли яркие ручейки крови, словно свежий сок. Он сплюнул на подворье кровавой слюной, поднял ладони и снова принялся хлопать и притопывать.

– А может человек сойти с ума без причины и в один момент? – спросил Бенкей.

Н’Деле снова запел, Черный Урф оглянулся с удивлением, а потом опустил кулаки и снова двинулся к кебирийцу.

Алигенде хлопал и пел.

– Кебир-человек совсем без мудрость, – заявил Ньорвин. – Он уже видеть, что Урф не спать от колыбельной.

Нассимиец презрительно сплюнул и рассмеялся, а потом наклонил голову, согнул ноги, и кулак его выстрелил, будто таран, прямо в окровавленное лицо Н’Деле и в хлопающие ладони. Кебириец отклонился назад так сильно, что уперся ладонью за спину и перекувыркнулся, но сразу же снова принялся хлопать и приплясывать.

– Кебир-человек всегда так делать, когда его кто-то бить? – интересовался Ньорвин.

Урф подскочил, ударил Н’Деле в бок, согнув его напополам, потом – снизу в лицо. Кебириец подлетел в воздух, потом упал на спину, подняв облако пыли и опилок. Урф снова вскинул кулаки в жесте триумфа, но Н’Деле подтянул колени к лицу и выстрелил ногами, резко вскакивая.

И снова принялся хлопать и притопывать. И снова петь. Был в крови, но не сильнее, чем минуту назад. А ведь казалось, что лицо его должно напоминать растоптанный фрукт.