Дороги, которым нет конца - Чарльз Мартин (2016)

– Мне очень жаль… Я узнала расписание автобусов. Могу я попросить тебя, чтобы ты подбросил меня до автобусной станции?

Мое сердце испытало чувство, которое оно не испытывало уже очень долгое время. Пожалуй, самым близким словом для его описания было «боль». Я отложил Джимми и надел ботинки.

– Разумеется.

Она смотрела на Джимми, сдвинув брови. Когда она прикоснулась кончиком мизинца к дырке от пули, я снова увидел, как вопрос вертится у нее на языке. Должно быть, она передумала, потому что сказала лишь:

– Я быстро приму душ.

Когда она вернулась из душа с влажными волосами и благоухая мылом, я положил в карман ключи от джипа.

– Готова?

На ней была ее одежда и полупустой рюкзак.

– Да.

Мысль о том, что она приедет в Миссисипи без инструмента, не давала мне покоя.

– У тебя есть еще три минуты? Хочу тебе кое-что показать.

На ее лице появилось умоляющее выражение, которое я не знал как истолковать.

– Да, конечно.

Рядом с кухней находилась тяжелая деревянная дверь с тремя замками. Я отпер все три, включил свет и распахнул дверь.

– Когда мы с тобой познакомились, я не мог оторвать руки от твоей гитары. – Я рассмеялся. – С тех пор не так уж много изменилось.

Она вошла в комнату, словно в больничную палату; движения ее челюсти и бровей находилось в противофазе. Она начала считать, поводя пальцем вверх-вниз от одной стойки к другой.

– У тебя шестьдесят четыре гитары? – спросила она, когда закончила.

Количество удивило меня самого. Это звучало впечатляюще.

– Даже сам не знаю, как так получилось…

Она огляделась по сторонам и пробормотала себе под нос:

– У тебя их так много, что ты сбился со счета.

Я обшил комнату панелями из западного красного кедра и установил осушитель воздуха. Он автоматически включался, если влажность превышала 50 процентов, но с учетом аридного климата это случалось не часто.

Делия двинулась по комнате, прикасаясь к каждой гитаре. Тут были «Мартины», «Макферсоны», «Гибсоны», несколько «Коллингзов», «Тейлоров» и другие. Она выглядела искренне потрясенной.

– Это прекраснейшая коллекция, какую мне приходилось видеть. Ты настоящий гитарный скопидом.

– Меня называли по-разному, но это новое прозвище. – Я отошел в сторону, пока она продолжала расхаживать между рядами. Гитары висели на стойках одна над другой, как одежда в прачечной.

– Если я играю слитно, ничто не сравнится с «Макферсоном». Знаешь, как говорят: ты можешь взять аккорд, сходить на ланч, а когда вернешься, гитара еще будет звенеть. Гармоническое совершенство. Но иногда мне нужно, чтобы нота затихала, а не продолжала звучать, так что если я пощипываю струны или играю перебором, ответ зависит от того, какой сегодня день недели. – Я пожал плечами. – Трудно превзойти D-28 или D-35.

Она повернулась ко мне:

– Я ужасно рада за тебя.

Я махнул рукой в сторону гитар:

– Выбери одну.

– Что?

– Любую, какую захочешь.

Она отступила назад.

– Пег, я не могу.

Она впервые назвала меня Пегом. Это прозвище естественно и бездумно слетело с ее языка. За один удар сердца мы стали на двадцать лет моложе. Мой голос остановил ее отступление.

– На чем ты будешь играть, когда попадешь туда, куда собираешься?

Она отмахнулась, но я понимал, что эта мысль ее беспокоит.

– Спасибо, но у меня есть какие-то деньги. Я что-нибудь подберу.

– Ты не очень хорошая лгунья.

Она прошла между рядами, прикасаясь к колкам.

– Они говорят, что я смогу что-нибудь позаимствовать у них.

Значит, она уже договорилась с людьми из Билокси. Это доказывало мои подозрения; она беспокоилась из-за инструмента. Я выбрал «Макферсон» и протянул ей:

– Это Роза. Ее голос подходит к твоему. – Я положил инструмент ей на руки. – Пожалуйста.

– У нее есть имя?

– У всех моих гитар есть имена.

– Но, Купер…