Дитя клевера - Аманда Проуз (2013)

Дот замедлила шаг, не зная, что сказать в ответ. Ясное дело, торопится, раз шагает так быстро. Пока она лихорадочно соображала, как ответить уклончиво, но вежливо, ее внимание вдруг привлекло объявление, вывешенное на окне цокольного этажа в доме миссис Харрисон. Всего лишь три строчки, но ответ моментально застрял у нее в горле, и краска сбежала с и без того бледного личика.

«Черным вход воспрещен».

«Ирландцам вход воспрещен».

«С собаками вход воспрещен».

Дот взглянула на женщину, которую, как ей казалось, она знала всю свою жизнь. А получается, что совсем ее не знала. В равной степени и миссис Харрисон тоже не знает Дот. И не понимает… Да, в принципе, немногие люди понимают друг друга. А ведь она, Дот, могла бы рассказать миссис Харрисон много чего интересного. К примеру, могла сообщить ей о том, что единственный черный, кого она знает на данный момент, живет в необыкновенной роскоши. Он обитает среди полотен старинных мастеров, концертных роялей, вокруг полно слуг, и едва ли ему и в голову бы взбрело заглянуть в ту дыру, которой владеет миссис Харрисон и гордо выдает ее за отель. Даже если бы она сама стала слезно умолять его об этом. Но Дот не посмела сказать ничего такого вслух. Она лишь молча поприветствовала соседку кивком головы и зашагала прочь. Так ведь проще!

Дот заметила Сола еще до того, как остановился автобус. И сразу что-то внутри екнуло, и она почувствовала неприятную пустоту в желудке. Почти как тогда, когда увидела его впервые. Словом, Дот снова растерялась и смутилась. Сол сосредоточенно вышагивал по тротуару взад-вперед. То ли он уже успел замерзнуть, то ли тоже нервничал. По внешнему виду не определишь. Вполне возможно, и то и другое. Длинное пальто из габардина в темно-зеленый рубчик красиво облегало его стройную фигуру. Воротник был поднят до самого подбородка, закрывая часть его красивого лица и полностью – квадратный подбородок. Дот вдруг поймала себя на мысли, что ей нравится наблюдать за Солом вот так, незамеченной, смотреть, как он двигается, как отбрасывает волосы с лица, как зябко сплетает тонкие длинные пальцы обеих рук, чтобы хоть немного согреться в это холодное январское утро.

– А вы, как я посмотрю, уже совсем замерзли! – воскликнула она, подходя к нему ближе, и струйка пара вырвалась из ее рта. Дот тут же застегнула верхнюю пуговицу на своем кожаном плаще, поплотнее закутав горло.

– Еще как замерз! – обрадовался ее появлению Сол. – Мне нужно срочно купить ш-шарф! Хоть какой-нибудь!

Кажется, у него уже даже зубы стучат от холода.

– Никаких шарфов! – тут же отрезала Дот. – Надо закаляться! Приучать себя к холоду. Немного усилий, и вы вполне привыкните к нашему промозглому лондонскому климату. И вообще… прогулки по холодной погоде бодрят. Выдувают из головы всякую дурь. Проветривают мозги, так сказать. Во всяком случае, один мой знакомый считал именно так. Он постоянно твердил мне об этом.

– Знаете что? Передайте этому своему одному знакомому, что я вовсе не желаю проветривать свои мозги таким драконовским способом.

– Я бы с удовольствием, но, к сожалению, его, точнее, ее, уже больше нет в живых.

– Вот как? Право же, мне очень, очень жаль! – На лице Сола моментально появилось скорбное выражение.

– Не стоит жалеть! Большую часть своей жизни она была всего лишь коровой. Да и, по правде говоря, не очень-то она меня и жаловала.

Сол смущенно уставился на свои ноги, не зная, что сказать в ответ. Еще никто и никогда не говорил ему об усопших с такой раскованной чистосердечностью.