Императрица - С. Дж. Кинкейд (2017)

– Это был важный опыт, – ответил Тайрус. – С той поры я из кожи вон лез, лишь бы покрепче насолить семье. Моя мать погибла, а я не мог убежать от того, кто я есть. Но та планета показала мне, что значит быть Домитрианом: нельзя становиться жертвой обстоятельств. Надо научиться подстраивать их под себя, если получится прожить достаточно долго. Однажды я смогу сделать то, что не сумела целая планета излишних, и залатаю небо.

Он глубоко вздохнул; в свете злокачественного пространства черты его лица казались высеченными из камня. В этот момент я увидела, как девятнадцатилетний парень пропал, от иллюминатора отвернулся уже император и сказал:

– Мы на месте. Давай начнем.

Глава 9

Существовало две ветви рода Домитрианов, но Циния Домитриан, в своем стремлении закрепить трон за любимым сыном, основательно их выкосила.

Шесть звезд были сигиллом королевской ветви. Она тянулась от императрицы Ациндры фон Домитриан. Некоролевская же ветвь избрала своим сигиллом пульсар. Они вели свой род от дяди Ациндры, императора Амона фон Домитриана. К ним относилась и сама Циния.

За время своего правления Амон изрядно устал от сената и придумал крайне хитроумную схему, чтобы им повелевать: тайком напоил советников ядом под названием «Бдительный убийца». Антидот, способный сдерживать отраву, имелся только у императора. Сенаторы годами выслуживались перед правителем, лишь бы получать регулярную дозу.

А потом случилось несчастье, ставшее для Амона роковым.

Нелепая оплошность при погрузке – и весь антидот вылился. Сенаторы стали умирать один за другим. Амон попытался бежать, но не вышло. Императора свергли, а всех его потомков навсегда отстранили от власти.

И вот теперь Тайрус, наследник обеих линий, разглядывал тот самый токсин, что послужил краху Амона.

– «Бдительный убийца». Мне вообще не полагалось знать, что он остался у бабки, но я не зря за ней следил, – бесстрастно заметил Тайрус, хотя я знала, что под маской спокойствия кроется боль. Ему была противна сама мысль убить кого-то из родственников, как делала покойная Циния. – Достать антидот не составит труда. Если Пасус не будет знать о яде, то никогда не сумеет добыть противоядие вовремя, если мы решим… что Дивинии пора умереть. Пока она рядом, пока он готов сотрудничать, я буду давать ей антидот. Но если Пасус попытается поднять бунт от ее имени и узурпировать трон…

Ему не было нужды договаривать. Он позволит Дивинии умереть.

– Это умный компромисс, Тайрус, – заверила я, сжимая его руку, а заодно и фиал с ядом. – А вовсе не убийство.

– Нет, – возразил он, не глядя на меня.

– Неправда. Ты и так щадил ее, сколько мог. Теперь все зависит от Пасуса. Если он пойдет против тебя, она поплатится.

– Он пойдет против меня, Немезида. Сама знаешь. Подумай: он сообщил, что готов отказаться от мести тебе, лишь бы стать мужем Примас Дофины. Что, по-твоему, это значит?

– Что он лжет и просто хочет выждать подходящего момента для удара?

– Или его амбиции так велики, что он способен закрыть глаза на непростительное. А такие амбиции не удовлетворить положением второго по значимости человека в империи.

– Я понимаю, что Дивиния – твоя родственница. Но это просто одна жизнь.

– Одна. А завтра может понадобиться еще одна. И еще. Сколько их будет… И в какой момент станет слишком много?

– Если ты спрашиваешь мое мнение, то это случится в тот день, когда ты убьешь и ничего не почувствуешь.

Я забрала у него яд, а затем Тайрус приказал привести к нам его кузину.

Я вылила отраву в бокал с вином. Дивиния Домитриан осушила его, глоток за глотком, а я следила за ней, понимая, что однажды настанет день ее смерти.

И нашего избавления.