Двенадцать детей Парижа - Тим Уиллокс (2013)

– Что еще ты можешь мне о них рассказать? – спросил Матиас священника.

Тот колебался, явно скрывая что-то важное.

– Если я умру, они не узнают, что ты мне помог. Если выживу, тебе придется рассчитывать на мою добрую волю.

– Кажется, Ле Телье хочет захватить вас живым, если такое возможно.

– Он сам это сказал?

– Нет. Я слышал, что эти люди рассуждали, как нужно стрелять, чтобы вас покалечить, но не убить.

– Скоро им придется распрощаться со своими желаниями.

Тангейзер расправил отвороты сапог, так что они закрыли пах.

– Если получится взять вас живым, они собирались отвезти вас в таверну «Слепой волынщик» – логово преступников, насколько я знаю. Если нет, принести туда вашу голову.

– Ты уверен, что их пятеро. Ты их видел. Ты видел их в церкви.

– Да, пятеро. Я уверен.

Госпитальер приставил кинжал к горлу Ла Фосса. Тот пустил ветры.

– Ты будешь первым священником, которого мне придется убить.

– Пожалуйста, брат, прошу вас…

– Если попытаешься их предупредить, умрешь первым.

– Клянусь. И еще тело. Я должен кое-что сказать вам о теле…

– Тело подождет. Иди со мной, только молча.

Рыцарь вытолкнул отца Филиппа из комнаты к двери в коридоре. Если он правильно запомнил, до церкви было футов двадцать, а до комнаты – около десяти.

Теперь Матиас говорил очень тихо, на ухо священнику:

– Стань лицом к двери, вплотную. Вот так. Теперь подними обе руки над головой. Прижми ладони к двери, одну на другую. Но не толкай дверь.

Ла Фосс подчинился. Руки у него тряслись.

– Зачем? – прошептал он.

– Я хочу, чтобы ты оставался в этом положении, пока я не вернусь. Понимаешь?

Плечи святого отца опустились – он явно испытал облегчение:

– Хорошо.

Правой рукой иоаннит взялся за ручку двери, которая была чуть-чуть приоткрыта. Удерживая дверь, он со всей силы воткнул кинжал в ладони священника, пригвоздив их к дереву. От вопля Ла Фосса кровь стыла в жилах. Тангейзер толкнул дверь, так что она наполовину открылась, потянув за собой Филиппа. За его скорчившимся от боли телом рыцарь уловил в конце коридора какое-то движение.

– Выходите, трусливые ублюдки! – крикнул он, дождавшись паузы в воплях Ла Фосса.

Повернувшись, иоаннит выбежал на залитую дождем улицу. Он схватил спонтон, нырнул в арку церковного входа и остановился перед двойным архитравом, после чего перехватил спонтон, взяв его, как дровосек берет топор. Пальцы его правой руки касались стены, левая нога была впереди, глаза не отрывались от прохода. Наконечник пики длиной в один фут, с двумя боковыми отростками, был насажен на пятифутовое древко с заостренным противовесом на конце. Тяжесть оружия успокаивала. Тангейзер услышал голоса – напряженные, но не испуганные. Его противники совещались. Никаких молитв за Ла Фосса, крики которого доносились изнутри.

Самым разумным было отправить трех человек наружу, а двоих – в коридор, чтобы окружить рыцаря. Нельзя было позволить всем троим выйти на улицу. Если второй убийца доберется до порога, Матиас его устранит. Но тогда внутри останется третий, невидимый и держащий на прицеле вход. Придется вернуться к тем двоим, что в коридоре, которых задержит – а если повезет, то и остановит – Ла Фосс.

Голоса смолкли. Послышались приближающиеся шаги.

Никто не решится бежать, положив палец не спусковой крючок арбалета, – слишком велика была вероятность непроизвольного выстрела. Из церкви выскочил первый из наемников Ле Телье: его арбалет был наполовину опущен, а правая рука сжимала рукоятку. Он успел сделать два шага, прежде чем заметил госпитальера, и в этот момент в арке показался второй головорез.

Матиас быстро шагнул вперед и отрубил первому убийце руку у самого локтя. Арбалет упал на землю. Тангейзер повернулся к проходу.