Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник) - Генри Райдер Хаггард (1885, 1887,1906)

Мне так и не удалось узнать, в чем заключался весь метод, если он вообще существовал, кроме того что умерших сажали на много лет туда, где каплями просачивалась вода. Так или иначе, они сидели за столом, покрытые похожей на лед оболочкой, образовавшейся из кремневой жидкости, которая сохраняла их на вечные времена.

Невозможно представить себе что-либо вселяющее больший ужас, чем зрелище этого длинного ряда царственных мертвецов, облаченных в саваны из прозрачного, как лед, шпата, сквозь которые можно было смутно различить их черты. Всего их было двадцать семь, и последним был отец Игнози. Они сидели вокруг этого негостеприимного стола под председательством самой Смерти. По общему количеству мертвецов мы заключили, что этот способ сохранения трупов начал применяться не менее четырех с четвертью веков назад. Если предположить, что сюда помещали всех царствовавших королей (что, пожалуй, невероятно, так как безусловно некоторые из них погибали в бою) и каждый из них царствовал в среднем пятнадцать лет, то получится примерно эта цифра. Но колоссальная фигура Смерти, сидящая во главе стола, несомненно была гораздо старше этого обычая и, если я не ошибаюсь, обязана своим происхождением рукам художника, создавшего трех колоссов. Она была высечена из цельного сталактита и, если рассматривать ее как произведение искусства, задумана и выполнена с исключительным мастерством. Гуд, разбирающийся в строении тела, заявил, что в анатомическом отношении этот скелет был совершенным и точно воспроизводил человеческий до мельчайших косточек.

Я считаю, что эта ужасная фигура стала плодом извращенной фантазии какого-то древнего скульптора и что кукуанам уже впоследствии пришла мысль сажать своих царственных мертвецов за этот стол, за которым председательствовал страшный призрак Смерти. Возможно также, что скелет был некогда помещен здесь, чтобы отпугивать грабителей, предпринимавших попытки пробраться в находящуюся рядом сокровищницу. Не знаю, действительно ли это так. Единственное, что я могу сделать, — это описать все, как есть, а читатель пусть делает собственные выводы.

Такова была, во всяком случае, Белая Смерть, и таковы были Белые Мертвецы.

Глава XVII

Сокровищница царя Соломона

Пока мы осматривали наводящие ужас чудеса Чертога Смерти, пытаясь преодолеть охватившее нас чувство страха, Гагула была занята совсем иными делами. Каким-то образом, мгновенно вскарабкавшись на громадный стол (когда ей нужно, она была чрезвычайно проворна), старая ведьма направилась к месту, где под регулярно падающими каплями воды сидел наш покойный друг Твала, чтобы посмотреть, как он там, по выражению Гуда, «маринуется», или для других, ей одной известных тайных целей. Затем она заковыляла обратно, время от времени останавливаясь, чтобы обратиться то к одной, то к другой облаченной в саван фигуре со словами, смысл которых я не мог уловить. При этом вид у нее был точно такой же, как и у меня или у тебя, читатель, когда мы приветствуем старого доброго знакомого. Закончив этот таинственный и жуткий ритуал, она уселась на корточках прямо против фигуры Белой Смерти и начала, насколько я мог разобрать, молиться. Вид существа, возносящего мольбы несомненно самого зловещего характера заклятому врагу человечества, был настолько непереносим, что мы поторопились закончить осмотр Чертога Смерти.

— Ну а теперь, Гагула, — сказал я очень тихим голосом, поскольку в таком месте не осмеливаешься говорить иначе чем шепотом, — веди нас в сокровищницу.

Старуха проворно сползла со стола.

— Повелители не боятся? — спросила она, покосившись на меня.

— Веди дальше.

— Хорошо. — И она, прихрамывая, обошла вокруг стола и остановилась у задней стены пещеры, позади фигуры Смерти. — Здесь вход в тайник. Пусть мои повелители зажгут лампу и войдут. — И, поставив выдолбленную тыкву, наполненную маслом, на пол, она прислонилась к стене пещеры.