Вторая гробница - Филипп Ванденберг (2001)

Пока Говард смотрел в потолок, сделанный из тростника и сухих балок, ему в голову пришла мысль: не лучше ли было бы, если бы миссис Питри не применила своих медицинских умений? Его эйфория от того, что он ищет сокровища в далекой стране, давно прошла. Вот уже полгода он копал, как крот. Грязь, пыль и жара вошли в повседневную жизнь. Мечта Говарда сделать большое открытие не исполнилась.

Картер сел, поставил на лавку чемодан, в котором он хранил свои вещи. На самом верху лежал маленький сверток. Сара Джонс сунула его Говарду в карман, когда прощалась с ним в Сваффхеме. Картер сделал вид, будто ничего не заметил, но в поезде тут же развернул его и обнаружил фотографию Сары в рамке.

Эта фотография стала для него настоящей драгоценностью, но совершенно не способствовала тому, чтобы Картер мог выбросить Сару из головы. Временами, когда Говард оставался один, как сейчас, он вытаскивал фотографию и предавался воспоминаниям. Наверняка она уже давно вышла замуж за этого Чемберса. Может, и она с тоской вспоминает время, проведенное с ним?

Когда Говард услышал шаги, он поспешно спрятал фотографию, а чемодан сунул под лавку. Ньюберри принес ему кофе в маленьком медном кувшинчике. От него шел запах чего-то пригорелого, что свойственно египетскому кофе, а сверху напиток венчала высокая пенка.

– Это приведет тебя в чувство, – сказал Ньюберри, переливая черное варево в толстостенный стакан.

Говард пригубил кофе и довольно улыбнулся.

Спускались сумерки, когда миссис Питри ударила в гонг, созывая людей к ужину. В роли гонга она использовала крышку от ведра из-под повидла, которую повесила на двух шнурках в кухонном дверном проеме.

Вот уже час, как дом археологов наполняли резкие, но приятные запахи. Запахи такого рода были редкостью, потому что кулинарного искусства миссис Питри боялись все археологи от Луксора до Каира. Лишь Флиндерс хвалил ее стряпню. Мысль, что его язва желудка, возможно, вызвана как раз блюдами Хильды, не приходила археологу в голову.

Причиной сказочных кулинарных ароматов стало подобие гуляша, который миссис Питри подавала большими кусками под острым красным соусом. За ужином Говард счел нужным поблагодарить за помощь миссис Питри. Здесь присутствовали также Флиндерс и Перси Ньюберри.

Наконец Флиндерс Питри решился рассказать о странном бреде Картера и спросил, не помнит ли Говард что-нибудь об этом.

Говард утверждал, что видел сказочные картины, но он и не представлял, что говорил во сне.

Перси Ньюберри похвалил ужин и спросил у миссис Питри, что же все-таки за деликатес она подала на стол.

– Я уверена, что вы ни за что не догадаетесь, – улыбнулась Хильда, – я забрала убитых Говардом змей. Эти твари хоть на что-нибудь сгодились. У меня еще много осталось в кастрюле!

Ньюберри поперхнулся.

Картер выбежал на улицу и вывернул весь ужин наружу.

Следующие три дня он вообще отказывался от пищи.

Перси Ньюберри и Говард Картер безуспешно искали сокровища, и их стойкость и выдержка ослабевали с каждым днем, каждой неделей и каждым месяцем. Они уже серьезно подумывали о том, чтобы прекратить раскопки, а Флиндерс Питри по-прежнему собирал единичные находки – осколки египетского прошлого.

На месте Тель-эль-Амарны в то время была еще пустыня, и это не только касалось качества почвы. Исторические памятники были засыпаны толстым слоем песка и камня. Обломки известняка, расписанные узорами черепки и, прежде всего, пограничные стелы, которые стояли на краю города, наводили на мысль, что здесь более 1360 лет до нашей эры была резиденция фараона Эхнатона и царицы Нефертити.

Картер следовал по пятам за Питри. Он был заворожен знаниями этого человека, но еще больше Говарда впечатляла способность Флиндерса к осмыслению того, что ученому удавалось найти. Он делал впечатляющие выводы относительно, казалось бы, незначительных и неприметных обломков, обнаруженных его рабочими в песке.