Вторая гробница - Филипп Ванденберг (2001)

В громадном холле, стены которого были обшиты деревом теплых тонов, было мало мебели, но она была изящной и дорогой. Холл хоть и уступал по элегантности Оксбур-холлу и по роскоши замку Хайклер, но по уюту мог соперничать с любым другим поместьем. Портреты предков на стенах (некоторым из них было больше двухсот лет) отличались благородными чертами и той красотой, которая была свойственна Амхерстам во все времена. Ее запечатлело изящное искусство живописи. Хотя картины принадлежали кисти разных авторов, все они отличались одной особенностью, вызывавшей у гостей удивление. Когда люди заходили в холл, предки как будто наблюдали за ними. Такой эффект можно было заметить и на портретах лорда Уильяма Амхерста и леди Маргарет, написанных в стиле Гейнсборо одним известным художником из Лондона. Больше всего гостям нравился портрет леди Маргарет – хозяйки Дидлингтон-холла. В красном вечернем платье, она была изображена любующейся ландшафтом перед окном господского дома. Гости, как это было заведено в Англии, останавливались перед портретами предков, любуясь работой мастеров, и говорили лестные слова в адрес модели.

Лорд Карнарвон без труда нашел подходящие слова, и они не звучали льстиво или скучно, как это бывает в подобных ситуациях.

– Миледи, я не знаю, чему мне больше удивляться: искусству художника или красоте модели. Действительно, это прекраснейший портрет, который я когда-либо видел!

Считал ли он на самом деле так – неизвестно, но это была дань традиции. Леди Маргарет пригласила лорда Карнарвона и других гостей за длинный стол. Места гостей были обозначены карточками.

Нет более сурового закона в Англии, чем распределение мест на званом ужине. Даже размещение гостей за столом служит поводом для слухов и сплетен на многие дни: оно способно вызвать внезапную эйфорию или же, наоборот, вогнать в глубокую депрессию.

Лорд Амхерст подал знак садиться, а сам прошествовал во главу стола. По правую руку от него, на первом месте за продольной стороной стола, сидела леди Маргарет. На ней было темное длинное платье с глубоким вырезом. Но не декольте хозяйки Дидлингтон-холла вызывало всеобщее возбуждение, а небольшая деталь ее гардероба, которая для непосвященных оставалась незаметной, однако привлекала восторженные взгляды знатоков. На шее у леди Маргарет была черная бархатная лента, которая в те дни в определенных кругах вызывала больше восторга, чем подвязки для чулок на белых бедрах. Эта повязка напоминала о леди Статфилд из «Кентервильского привидения» Оскара Уайльда. Эта книга только что была опубликована и, несмотря на всю свою фривольность, читалась легко. Леди Статфилд носила ленту на шее, чтобы скрыть отпечатки пальцев привидения, а дамы в высшем обществе – чтобы продемонстрировать свою начитанность.

Напротив леди Маргарет, то есть по левую руку от лорда Амхерста, сидел лорд Карнарвон, далее – леди Уэйнрайт, черноволосая красавица индийского происхождения, которую из колонии ее величества привез в Англию адмирал Уэйнрайт. Ее супруг, Джон Уэйнрайт, которого лишь недавно произвели в лорды, был худым высоким и очень близоруким. Он носил очки с толстыми стеклами, и поэтому глаза его напоминали две пуговицы от рубашки Уэйнрайт являлся образцом невзрачного мужчины, украшением которого была прекрасная женщина. Что же касается беседы то Уэйнрайт мог разговорить любого гостя, и леди Лэмпсон рядом с ним (она сидела возле прекрасной индианки и была женой лорда Гарольда Лэмпсона) наслаждалась разговором своеобразно. Несмотря на свой юный возраст, она плохо слышала и приставляла к уху маленький серебряный слуховой рожок.

Далее друг против друга сидели мистер и миссис Гордоны, соседи лорда Амхерста, с которыми он дружил уже много лет. Эти места не соответствовали их статусу, они были зарезервированы для мистера и миссис Кеннет Спинк, которые отказались от приглашения в последнюю минуту из-за несчастного случая с сыном.