Гароэ - Васкес Фигероа Альберто (2014)

– Уж лучше быть одним, чем в компании мертвеца. Мы и без него могли добраться до Большого Можжевельника, и можешь мне поверить, появление этого необычного дерева в густом тумане было одним из самых поразительных зрелищ в моей жизни. Его искривленный ствол вымахал на двухметровую высоту и, начиная оттуда, наклонялся почти под прямым углом, ветви вытянулись параллельно земле, и удивительнее всего было видеть огромного козла, который упирался передними ногами в самые нижние ветки и, удерживаясь в равновесии, общипывал верхние. Это смахивало на дьявольское наваждение, и, если бы не холод, я бы поклялся, что мы попали в ад.

– Либо у тебя разыгралась фантазия, либо сей остров – шкатулка с множеством сюрпризов… – пробормотал арагонец и бросил на спутника косой взгляд, желая тем самым показать, как сильно он сомневается. – Твоей абсурдной истории недоставало только дьявола в козлином обличье!

– История вовсе не абсурдна, и я не думаю, что это был дьявол, потому что собственноручно перерезал ему горло ударом шпаги. Мы развели замечательный костер из ветвей можжевельника и, так как с наступлением сумерек туман рассеялся, провели незабываемый вечер, до отвала наевшись козлятины, наблюдая за звездами и выбирая нашему будущему ребенку имя, которое было бы приятно для слуха как туземцев, так и христиан. А это, клянусь Богом, было непросто!

Антекерец прислонился к стволу сосны и устремил взгляд в небо. Не требовалось особого ума, чтобы догадаться, что мыслями он где-то далеко, в воспоминаниях об одном из самых счастливых моментов своей жизни. Наконец едва слышным шепотом он произнес:

– Если бы мой сын родился, его бы звали Гароэ.

14

– Но это имя мальчика или девочки?

– Годится для обоих.

– А что оно значит?

– Узнаешь, когда придет время.

* * *

– Так нечестно! – запротестовал Гонсало Баэса, протянув руку и погладив округлившийся живот своей возлюбленной. – Я предложил Абель, как звали моего деда, или Леонор, как мою мать, но ты настаиваешь, чтобы это был Гароэ, тогда как в твоей семье ни у кого – ни среди мужчин, ни среди женщин – нет такого имени.

– Гароэ – это не человеческое имя, и малыш, который уже начинает шевелиться, станет первым, кто будет его носить.

– Если это не человеческое имя, тогда откуда оно взялось?

– Так называется самое большое чудо, существующее на земле… – Гарса положила ладонь на руку своего супруга и с бесконечной нежностью провела ею по своему телу. – В тот день, когда ты его увидишь, ты со мной согласишься.

– А если не соглашусь?

– Назовем его Абель, как твоего деда… – уступила она, целуя его в мочку уха. – Или Леонор, как твою мать.

– Я начинаю думать, что Ящерица был прав – и ты плутовка, которая очарует кого угодно…

– Мне неизвестно, что значит это слово.

– А тебе и не нужно этого знать… – тут же прозвучало в ответ. – «Ты» и есть это слово. Ты очаровала меня в момент нашего знакомства и продолжаешь очаровывать каждым словом, каждым жестом, даже когда спишь.

– Это значит обманывать?

– Это значит украсть волю того, кто желает, чтобы ее украли, потому что начиная с того дня, как ты меня очаровала, я желаю лишь одного – чтобы ты продолжала делать это и дальше.

– А что будет, когда нам придется расстаться? – поинтересовалась Гарса, и по тону ее голоса чувствовалось, что ей тоскливо даже при мысли об этом.

– Мы никогда не расстанемся.

– Но ведь корабль со сменой прибудет раньше, чем родится ребенок.

– Я не уеду, – заверил ее антекерец, убежденный в том, что говорит. – Что бы ни произошло, я никогда тебя не оставлю, потому что за пределами острова или вдали от тебя уже не существует ничего такого, что представлялось бы мне важным.

– Ты же сам мне рассказывал, что военный человек всегда обязан делать то, что прикажут.