– Слышал как о философии, а не как о религии, – ответил Бедект.

От эля забивавшая его нос слизь размягчилась, и, закрыв одну ноздрю грубым грязным пальцем, он высморкал на пол изрядное количество соплей. Облегчение оказалось непродолжительным – его носовые пазухи быстро заполнились снова.

Жрица подняла бровь, глянув на лужицу соплей, и продолжила:

– Философия и религия во многом одно и то же. Меня зовут сестра Вегверфен. Можно к вам присоединиться?

Опередив Вихтиха, ответил Бедект:

– Конечно. – Возможно, присутствие жрицы заставит молодого фехтовальщика какое-то время держаться подальше. Бедект устал от самовлюбленных шуток Вихтиха. Пусть уйдет Вихтих, и тогда Бедект скажет ей, чтобы проваливала.

Штелен и Вихтих нервно заерзали на своих деревянных ящиках. «Если мне повезет, то они оба от нее смоются, и я смогу немного побыть в покое».

Женщина, казалось, не замечала никакой негативной реакции на свое присутствие.

– Геборене Дамонен всегда было не только философией, – сказала она. – Мы давно собирались воплотить наши идеи. Но когда есть те, кто способен так далеко заглянуть в будущее, как верховный жрец Кёниг Фюример, такие планы строятся на очень долгое время. И только сейчас мы наконец готовы поведать всем о Вознесении бога Геборене.

Бедект не смог сдержать любопытства.

– Как, бога Геборене? Мне казалось, Геборене Дамонен считают, что богов придумали люди. Что они не более чем наши заблуждения, обретающие форму.

– Совершенно верно! – Она просияла, возможно, от радости, что встретила того, кто имеет какое-то представление о ее безумной религии. – Если верой человечества были созданы старые боги, то мы можем создать новых богов.

Вихтих что-то проворчал в свою кружку эля, стараясь не выглядеть ошарашенным этим разговором.

Штелен переводила непонимающий взгляд с жрицы на Бедекта и обратно. На ее худом лице читалось: «Было бы неплохо извлечь из этого какую-то выгоду». Бедект ей в ответ едва заметно пожал плечами, и она, без стеснения оскалившись, сказала:

– Если станешь ходить в треклятую церковь, убью. – Она поправила потертый растрепанный платок, завязанный на ее костлявом запястье. Когда-то он, возможно, переливался разными цветами, но теперь выцвел и истрепался. Заметив, что Бедект обратил внимание, она сдвинула платок выше по руке и спрятала его под рукавом.

– Учту, – отозвался Бедект и снова обратился к жрице: – А разве один из основополагающих догматов Геборене Дамонен не состоит в том, что боги, как творения человека, недостойны почитания…

– Конечно же, именно так! Но они недостойны из-за того, что были сотворены случайным образом. А мы создали нового бога. Бога, возникшего благодаря вере. Бога, предназначенного для определенной цели. Ключом ко всему здесь является намерение. Мы первые разработали собственного бога.

– Разработали? – спросил Бедект.

– Да. Если позволите мне прибегнуть к метафоре…

– Лучше не надо, – пробормотал Вихтих.

– Пещера вполне может сойти за жилище, – продолжала жрица, игнорируя фехтовальщика. – В ней есть крыша над головой, есть вход, возможно, даже несколько комнат. Но она едва ли может сравниться с донжоном, который построил человек. Замок, тщательно спланированный, станет гораздо лучшим домом. – Она посмотрела Бедекту в глаза. – Понимаете, к чему я клоню? – Когда Бедект в ответ только недоумевающе посмотрел на нее, она продолжила: – Мы разрабатываем нашего бога. Формируем его. Выковываем его в пламени нашей веры.

Вихтих встал, уронив на стол пустую кружку.

– Я как раз собрался высекать пламя в щелке у какой-нибудь девахи. Вот в это вполне можно верить. – Он схватил свой пустой кошелек и бросил осуждающий взгляд на Штелен, который она проигнорировала. – Бедект, можешь за это заплатить?

– Ладно.

– Значит, следующий раз с меня.