Без надежды на искупление - Майкл Р. Флетчер (2015)

В начале они собрали десять детей, и за прошедшие десять лет дети, один за другим, гибли под непосильным грузом. Их ломали необузданные иллюзии, которыми пичкали их Геборене и вера Зельбстхаса. Кто-то сгорал, кто-то разлагался, не оставляя после себя ни крупицы. Каждый достигал собственной вершины непрочного могущества и падал, потому что иллюзии тянули вниз, погружали в безумие. Никто не Вознесся. Аусфаль была последней из тех девяти. А теперь остался только Морген, самая чистая и невинная душа, что встречал в своей жизни Ауфшлаг.

Если бы он знал, что его план приведет к трагической гибели девяти детей, стал бы он все равно рассказывать об этом Кёнигу?

«Да простят меня боги, но думаю, что да».

– Как умерла Аусфаль? – Вопрос Кёнига заставил Ауфшлага прервать размышления.

– Она перегрызла вены на запястьях. Истекла кровью. Перед тем как потерять сознание, успела много написать на стенах.

– Собственной кровью, я полагаю?

– Конечно.

– Что-то важное?

– Я заметил, что там раз за разом повторялась одна и та же фраза. «Плохие у нас выходят боги». Не знаю, что она имела в виду. Возможно, что Геборене делают не таких хороших богов или что она стала бы плохим богом, если бы Вознеслась. Я поручил в этом разобраться сестре Вегверфен.

– Вегверфен нельзя доверять, – проговорил Отречение. – Она может проболтаться о смерти Аусфаль.

– Этого сейчас допустить, конечно же, нельзя. – Кёниг крепко держал Ауфшлага взглядом своих блеклых серых глаз. – Убей Вегверфен, когда она все сделает. Доложишь о том, что ей удастся выяснить.

– Само собой. – Ауфшлаг старался, чтобы его лицо ничего не выражало.

Но Кёниг видел главного ученого насквозь.

– Я знаю, это тяжело. – Он положил руки на узкие плечи Ауфшлага, так что тому пришлось посмотреть Кёнигу в глаза. – Эта неудача может посеять семена сомнения, а этого мы допускать не должны. – Его длинные пальцы впились в кожу на плечах. – Сомнения означают провал.

Под взглядом верховного жреца воля Ауфшлага рассыпалась на мелкие кусочки. Он не видел ничего, кроме лишенных цвета серых глаз. Эти пальцы, как личинки-мертвоеды, вгрызались глубоко в его плоть.

– Но… – По лицу его стекали струйки пота. – Разве мы еще не потерпели неудачу? Остался только один бог!

– Конечно же, нет. Разве ты думал, что я хочу создать много богов? Нет. – Он говорил так убедительно, что сомнения Ауфшлага рассеивались под палящими лучами откровения. Кёниг тепло улыбнулся своему главному ученому. – Сегодня замечательный день. Сегодня праздник. Теперь мы знаем, кто из наших подопытных Вознесется. – Он снял руки с плеч Ауфшлага, и ученый с удивлением заметил, что пальцы не были вымазаны в крови.

– Прошу прощения за минутную слабость, верховный жрец. – Сердце Ауфшлага переполняла вера, обретающая новую силу. – Это так очевидно. Конечно же, бог может быть только один. Я принимаю слишком близко к сердцу, как мне кажется. И это меня ослепило.

– Не стоит беспокоиться, друг мой. – Кёниг похлопал Ауфшлага по спине как лучшего друга, каким давным-давно он действительно был. – В твою задачу всегда входили детали. Я же должен видеть картину в целом, но без тебя мы бы пропали. Ты – самое сердце нашего замысла. – Кёниг повернулся и посмотрел на собравшихся возле него доппелей. – Без моих друзей я ничто. Мне становится так одиноко. Ты же со мной, верно? Ауфшлаг, без тебя я не смогу этого сделать.

Хоэ низко поклонился. Кёниг никогда не останется в одиночестве, пока дышит Ауфшлаг. Он отдаст все ради служения этому великому человеку. Все.

– Я никогда не оставлю тебя, – искренне поклялся ученый.

* * *

Как только за Ауфшлагом закрылась тяжелая дубовая дверь, Отречение усмехнулся:

– Он оставит тебя. Они все бросят тебя.

Кёниг грустно улыбнулся доппелю.

– Да. Но не сейчас. Обратил внимание, что он не произнес слова «доверие»? В тот день, когда он скажет мне, что я могу ему доверять, он умрет.