Машина пространства. Опрокинутый мир - Кристофер Прист (1974, 1983)

На следующий день мы стали свидетелями выстрела снежной пушки (так мы ее окрестили), и она приковала к себе все наше внимание без остатка. Однако к концу того периода, когда на город с утра до вечера падал снег, уже никто не смог бы усомниться, что жизнь серьезно разладилась. Мы видели на улицах нескольких мертвых или впавших в беспамятство марсиан, а визит в одну из соседних спален подтвердил, что многие ее обитатели больны. Даже неутомимая деятельность экипажей претерпела явные изменения: во-первых, их стало меньше, а во-вторых, один или два из них использовались теперь как кареты «Скорой помощи».

Надо ли говорить, что, как только мы с Амелией полностью осознали характер происходящего, мы постарались держаться подальше от обитаемых кварталов города. К счастью, никто из нас не обнаружил никаких симптомов болезни; насморк, возникший как следствие простуды, продолжался у меня чуть дольше, чем дома, но и только.

В Амелии пробудился дремлющий в каждой женщине инстинкт сострадания, совесть склоняла ее немедля отправиться на помощь страждущим, но поступить так было бы в высшей степени неразумно. Мы постарались всячески обособить себя от нового несчастья и жили надеждой, что болезнь скоро пройдет.

Видимо, зараза оказалась все же не слишком стойкой. Правда, переболел чуть ли не каждый второй, а однажды мы прикинули число тел, погруженных в многоногий экипаж, и поняли, что погибших тоже немало. Но дней через пять жизнь постепенно возвратилась в обычную колею. Если и произошла какая-то перемена, то лишь единственная; всеобщая скорбь стала еще более глубокой, и мы впервые почувствовали, что у марсиан есть на то весомые основания: в городе, и раньше малонаселенном, стало, увы, еще меньше народу, однако экипажи вернулись к нормальному патрулированию и перевозке грузов, и мертвые на улицах больше не попадались.

И вот тогда-то, когда мы совсем уверили себя, что все вошло в норму, настала ночь зеленых взрывов.

Глава Х. Нашествие

1

Я проснулся с первым же взрывом, но, еще не стряхнув с себя сон, решил, что это опять стреляет снежная пушка. За те несколько ночей, что она действовала, мы уже успели привыкнуть к толчкам и отдаленному грохоту. Но звук, который разбудил меня, казался иным.

– Эдуард!

– Я не сплю, – откликнулся я. – Что, снова пушка?

– Нет, это что-то другое. И, кроме того, была вспышка. Осветило всю комнату.

Я промолчал, так как усвоил, что всякие догадки о событиях, свидетелями которых мы здесь становимся, обречены на провал. Прошло минут пять, город оставался недвижим.

– Мало ли что бывает, – сказал я. – Давайте спать.

– Слушайте!..

Где-то вдалеке по спящему городу, зловеще завывая, пронесся патрульный экипаж. Мгновением позже мы услышали второй экипаж – этот промчался ближе, всего в нескольких кварталах от нашего укрытия.

И тут комнату на миг залил ослепительный, мертвенно-зеленый свет. Он выхватил из мрака Амелию, которая сидела в гамаке, завернувшись в перинку. Через секунду-другую до нас долетел взрыв – он произошел где-то за городом, но сила его была чудовищной.

Амелия выбралась из гамака, как обычно, не без труда, и направилась к ближайшему окну.

– Видно что-нибудь?

– По-моему, где-то пожар, – ответила она. – Трудно сказать наверное. Кажется, что-то горит зеленым пламенем.

Я тоже собрался встать, желая взглянуть на необычный пожар своими глазами, но Амелия остановила меня.

– Пожалуйста, не подходите к окну, – попросила она. – Я не одета.

– Тогда потрудитесь накинуть на себя что-нибудь. Я тоже хочу видеть, что творится.