Философия свободы. Европа - Исайя Берлин (1996)

Русский последователь Маркса Плеханов был абсолютно прав, говоря, что для Маркса, как и для классических философов, реальность — это единая рациональная система. Те, кто так думает, объясняют факты истории и окружающей среды в терминах единой, всеохватной системы законов, которые управляют миром и которые нужно постигнуть (при этом каждая философская школа объявляет, что обнаружила какие-то новые, доселе не изученные законы). Кроме того, марксизм утверждает (сближаясь в этом месте с позитивизмом Конта), что именно в этих законах, и только в них, причина всех заблуждений, всех ошибок, всех страданий, наполняющих человеческую историю[269]. Более того, эти законы определяют, что прогрессивно, а что реакционно, то есть что соответствует исконно присущим человеку целям, а что им противоречит. Марксизм зиждется на положении, что все человеческие проблемы разрешимы и что люди по природе своей стремятся к миру, а не к войне, к гармонии, а не к хаосу, к единству, а не к разъединению. Конфликты, ссоры, соревнования — на самом деле проявления болезненные, хотя, возможно, неизбежные на данной стадии человеческого развития просто потому, что не соответствуют общим целям, к которым стремятся все люди и которые, собственно, и делают людей людьми.

Учение об общих для всех людей целях уходит корнями в учение Аристотеля и в Библию, а также в идеи Фомы Аквинского, Декарта, Лютера и парижских атеистов XVIII в. Идея общих целей позволяет говорить о разочарованиях, деградации, извращении человека. Люди обладают большими умственными и материальными возможностями, осознать которые они могут, лишь прекратив уничтожать друг друга и направив объединенные силы на покорение природы в соответствии с разумом; разум же осознает и изыскивает средства для достижения исконно присущих людям целей, но только цели эти в прошлом искажались, извращались и использовались для угнетения и насилия. Центральное и не подлежащее критике утверждение марксизма гласит, что все человеческие запросы можно удовлетворить, причем так, что один человек сможет достигать своей цели, никак не мешая другим достигнуть своих.

Признать эту теорию — значит отвергнуть все прежние учения, утверждающие неизбежность конфликтов или (как у Канта) предполагающие, что без борьбы нет прогресса, и деревья тянутся вверх лишь потому, что стремятся захватить солнечный свет, лишив света другие деревья. Марксизм — прямая противоположность «социальному дарвинизму», он отрицает сами понятия первородного греха, исконно присущего людям зла, естественной агрессивности, отрицает, что несовместимость различных взглядов не дает установить на земле полную гармонию. Маркс сознательно противостоит всем предшествующим учениям, которые считают целью политической деятельности не достижение какого-то конкретного, статического результата, но бесконечное приспособление к возникающим запросам и нуждам. Последователи этих учений полагают, что для людей совершенно естественно преследовать различные, порой несовместимые цели, но это не так уж плохо, ибо отсутствие единства — плата за свободу. Тогда единственная задача политической деятельности — уменьшать трения, смягчать конфликты, но не стараться полностью подавить их, уложить всех людей в прокрустово ложе, искусственно уравнивая их и в конце концов разрушая их дух. Марксизм такие учения отрицает.