Значительность Торина весомо подтверждает Верховный Гоблин: имя Торина ему более чем знакомо и он явно наслышан о гноме. «Мне и так достаточно известно о вашем племени», – зловеще заявляет повелитель гоблинов. Конечно, мы, читатели, явно знаем куда меньше, чем Верховный Гоблин, но его фраза позволяет нам по-новому оценить то, что нам уже известно. Вернемся к первой главе. Гэндальф сообщает, что прадед Торина, Трор, «был убит в рудниках Морайи царем гоблинов Азогом», и Торин упоминает последовавшее кровопролитие: «Мы давно и сполна расплатились с гоблинами Морайи». Гораздо позже, во «Властелине колец» и приложениях к нему, читатели узнают больше об этой вековечной борьбе, которая вылилась в масштабную битву. Однако в «Хоббите» мы еще ничего не ведаем о «рудниках Морайи». Гномы, какими они предстали перед нами, кажутся довольно комичными и нелепыми, и у нас нет оснований считать, будто «расплата в рудниках Морайи» была чем-то большим, чем бои местного значения. Но встреча с Верховным Гоблином открывает нам глаза. Еще неведомые нам истории о Торине, его клане и их войне с гоблинами явно разошлись по всему Дикому Краю.

Глава о Ривенделле и знакомство с преданиями о великой войне между гоблинами и эльфами Гондолина тоже распахивает перед нами новый контекст, в котором упоминания о Торине, его семье и гоблинах читаются совершенно иначе. Толкин наводит нас на аналогию, подталкивает к тому, чтобы недавние столкновения между гномами и гоблинами воспринимались как перекличка с древними легендарными войнами между эльфами и гоблинами. Похоже, точно так же это воспринимает и сам Верховный Гоблин, потому что для него «убийства» с самого начала ассоциируются с «друзьями эльфов». Параллель укрепляется, а худшие подозрения Верховного Гоблина подтверждаются, когда он узнает славный меч Торина, легендарный Оркрист. Гоблинский народ тоже явно передавал из поколения в поколения предания древности, а ненависть и страх перед двумя древними эльфийскими клинками и их владельцами показывает, как свежи прошлые обиды в памяти гоблинов и как, должно быть, подробны эти предания. Гоблины помнят даже имена клинков, потому что «Кусач» и «Колотун» – это явно не прозвища, выдуманные самими гоблинами, а упрощенные переводы исконных имен, которые носят мечи: «Глемдринг – Молотящий Врагов, Колотун» и «Оркрист – Сокрушитель Гоблинов, Кусач». Враждебность Верховного Гоблина, которую уже достаточно разожгла репутация Торина, нарастает и переходит в настоящую ярость – он свирепеет, увидев свидетельство связи между известными недавними врагами и старинными противниками гоблинов, эльфами.

По сути, чем дальше мы движемся за сюжетом книги Толкина, тем больше осознаем и уясняем масштаб эпической истории, которая далеко выходит за пределы «Хоббита», предшествует ему и следует за ним. Мы пристально следим за путешествием измученного хоббита, лишенного привычного уюта и вырванного из привычной обстановки, а также его зачастую нелепых спутников-гномов, которым помогает могучий волшебник Гэндальф, однако постепенно начинаем видеть и обширную панораму легенд и преданий, на фоне которой разворачивается путешествие по этому миру. В четвертой главе нам ненадолго удается посмотреть на историю с точки зрения гоблинов, и это оказывается очень полезно и информативно. Что же видят гоблины? Перед ними внезапно предстает заклятый враг и печально известный им вождь вражеского племени, вооруженный магическим мечом еще одного племени заклятых врагов – клинком, чье имя гоблины повторяли из поколения в поколение шепотом, полным ненависти, да к тому же этот клинок сам умеет чуять гоблинов и пылает невыносимым светом во мраке гоблинских пещер. История, на которую Толкин ссылался в самом начале, постепенно выстраивается в масштабный эпос, полный чудес и ужасов. А мы вместе с Бильбо понемногу привыкаем к миру приключений, который постепенно разворачивается перед нами во всем своем величии.

5. Решающий рубеж. Загадки в темноте