Чужое сердце - Шарлотта Валандре (2011)

Потом мой взгляд внезапно падает на три мешка, завязанные и аккуратно запиханные в угол. Стивен прав! Надо открыть и прочесть все письма. Я остановилась на белом послании из мешка «октябрь», но Пьер говорил о двух письмах…

А вдруг там есть еще какие-нибудь письма – анонимные или подписанные? Все лежит прямо передо мной. Я залпом выпиваю остатки чая, сплевываю чаинки, просочившиеся сквозь ситечко. Стягиваю волосы Тариной резинкой и начинаю тщательные поиски.Около полудня меня прерывает звонок от Лили, которая пугается, услышав мой голос, прерываемый громкими рыданиями. Я сжимаю в кулаке маленькое письмо с помарками, оно от молодого человека – Эмманюэля, который описывает свои последние дни, сопротивление тела тринитротерапии и то, как мстительно расцветает в нем СПИД. Скоро он ослепнет. Напичканный кортизоном, он почти не испытывает боли. Ему станет легче, потому что он не увидит больше «свою кожу в пятнах, как у леопарда», и взглядов матери. Она одна осталась рядом с ним, остальные все исчезли, как в 80-е гг., когда мы были прокаженными. Он пишет, что, когда я прочту это письмо, он наверняка будет уже мертв, и просит меня продолжать борьбу, которую многие уже считают законченной. Он обнимает меня. Я плачу и не могу остановиться. Я открываю душу и впускаю в себя боль этого человека. Я отвечаю Лили, что перезвоню ей позже. Мне надо побыть одной. Тринитротерапия тоже не всесильна. Ничто никогда не бывает окончательным. Я еще напишу об этом, обещаю тебе. Я глотаю таблетку ксанакса, чтобы успокоить тоску, и засыпаю. Сегодня Тара ночует у отца, так что спешить некуда.

В конце дня у меня в руках второе письмо. Красивый конверт без марки, без почтового штампа чист, абсолютно нетронут. На нем только мое имя. Он спрятан внутри другого конверта из совершенно заурядной бумаги. Я ощупываю бархатистый фактурный картон. Я чувствую, как бьется мое сердце. Лили права, поразительная бумага.

Прежде чем приступить к чтению, я решаю открыть все остальные конверты. Я не желаю больше получать информацию по частям.

Вот снова мой добрый фермер из Ларзака, все ждет не дождется моей фотографии с дарственной надписью. Он снова любезно приглашает меня к себе и посылает мне свое фото – посреди стада, к сожалению не вызвавшего у меня немедленного желания отправиться к нему. Я приклеиваю скотчем на стенку королевское предложение руки и сердца, которое иллюстрирует удачный фотомонтаж.

Это мой снимок времен «Красного поцелуя» – кавалер недурен, но староват, он похож на моего отца и вполне мог бы быть им по возрасту.Не знаю, в котором часу ночи я наконец заканчиваю. Я нашла только один белый конверт – мое второе послание. Хватит ждать. Я наконец вскрываю его. Внутри та же густо-синяя шелковая бумага, так же сложенная, и я читаю.

Дорогая Шарлотта!

Я рад видеть все эти снимки, показывающие, что вы в такой прекрасной форме. Я понимаю, что вы получаете массу писем и, возможно, другие утверждают то же, что и я. Вот почему мне непременно хочется дать вам некоторые уточнения. Моя жена стала жертвой автокатастрофы в ночь с 3 на 4 ноября 2003 года. Ей было 29 лет. Когда я приехал в больницу, она была еще жива, Но только что констатировали смерть мозга. «вы хотите спасти жизнь другим людям?» в состоянии шока, ничего не понимая, но желая продлить ее жизнь, я сказал «да». моя жена была щедрым человеком, она верила в реинкарнацию. Узнав дату и время вашей операции по пересадке сердца из прессы, а затем из вашей книги, я все понял. В то утро в Париже была только одна пересадка сердца. Когда я вижу вас по телевизору, когда я слышу вас – это очевидность. Я не решаюсь снова обратиться к вам. Я хотел бы знать наверняка, не слишком ли я назойлив. Не слишком ли эгоистичен, пытаясь продлить с вашей помощью ту связь, которая, возможно, уже не существует.

Если это письмо будет последним, мне хотелось бы сказать вам, как я восхищаюсь вашим мужеством и что моя жена наверняка рада тому, что смогла вернуть вам жизнь.