Рабы на Уранусе. Как мы построили Дом народа - Иоан Поппа (1992)

Вдали виден силуэт гостиницы «Интерконтиненталь». Если глядеть отсюда, с высоты, то зрелище не лишено величия и великолепия, но мне становится грустно, когда я думаю, что мы делаем все это без радости, без воодушевления или страсти, а с болью, страданием и смертью. Почему? За что? «За что?/Дрожит земля/голодна,/раздета./Выпарили человечество кровавой баней/только для того,/чтоб кто-то/где-то/разжился Албанией./Сцепилась злость человечьих свор,/падает на мир за ударом удар/только для того,/чтоб бесплатно/Босфор/проходили чьи-то суда»[19].

Что осталось от всех вопросов Маяковского, от всех волнений Ленина и от всех надежд Маркса? Как сильно деградировал наш мир по сравнению с миром Робеспьера, Сталина, Мао! Давно исчезли кровожадные динозавры, которые властвовали над землей, а их место заняли отвратительные крысы, ядовитые скорпионы, тараканы-людоеды. Законы эволюции казались хорошими, машина мира двигалась, Дарвин сидел за рулем, но мир не шел в том направлении, которое он указывал, не самые сильные и умные руководили миром, и не самым добрым предстояло унаследовать Землю! Иисус ошибся!

Маркс тоже ошибся! Моей родине никогда не суждено было стать страной рабочих и крестьян!

И Маяковский ошибся! Сегодня человек зло кусает человека не за то, чтобы через Босфор проходили военные суда, а для того, чтобы в будущем году продвинуться по службе и получить чин подполковника, или более высокую зарплату, или жалкую премию по случаю Дня Республики!

Мы были презренными пигмеями коммунизма! Титаны повымирали давно! Куда мы идем? И все эти сооружения – о чем говорят? Что мы пытаемся сделать великие дела, имея маленькие души. Пытаемся обмануть себя, будто у нас призвание демиурга. И когда мы видим свои удлиняющиеся тени на земле, то не понимаем, что они растут не потому, что мы поднимаемся выше, а потому, что солнце опускается на небе к западу.

Гляжу на город, который расстилается у меня под ногами, и думаю обо всем этом. Почему я думаю? Я солдат, простой солдат! Солдат не должен пытаться размышлять о проблемах мира. Он должен лишь подчиняться приказам – не важно, ведут ли они его к победе или к смерти! Солдат имеет право лишь петь в строю или умереть! И если Родина пошлет меня на фронт, я пойду, если пошлет меня на учебу, пойду, если прикажет мне разрушать здания и города, я их разрушу, а если поставит мне задачу строить дворцы, я их построю.

Родина – превыше всего. Превыше всего наше государство, которому ты должен быть предан. Но что, если ты предан государству, а оно тебе больше не предано?

Спускаюсь по лестнице. Я нахожусь в Корпусе В. Помещения, как везде, огромны, у них мощные стены, еще не оштукатуренные, выложенные из специального пористого кирпича, который разбивается на осколки, как фарфор, если по нему ударить. Каменщики называют его «боярским кирпичом». Красный, как кровь, он совсем не имеет дефектов.

Повсюду видны деревянные леса и дощатые настилы, испачканные известью и штукатуркой, рваные мешки с цементом и гипсом. Ничто не закончено, и интерьеры похожи на пещеры, колодцы для лифтов, которые должны привезти, зияют страшными провалами. За отсутствием ступенек, поднимаемся и спускаемся, упираясь ногами в доски, прибитые прямо к бетону.

Местами из стен высовываются усы из железных прутьев толщиной с палец, назначение которых пока состоит, кажется, лишь в том, чтобы ранить невнимательного прохожего.

Пересекаю комнаты, помещения, огромные залы. Иногда встречаю кого-нибудь, иногда – нет.